Благородное лицемерие
Трудно удержаться и не написать, когда вокруг море лжи. Еще труднее, когда ложь всеобщая, идущая со всех сторон. Тем более, когда обе стороны, казалось бы, непримиримых противников не только обвиняют во лжи и лицемерии друг друга, но и совместными усилиями поддерживают ту самую главную ложь, которая обрекает громадное большинство население Земли на выбор двух вариантов фальсификации истории, основанных на этой самой главной лжи. Толчком к новым спорам между двумя этими вариантами послужила резолюция Парламентской Ассамблеи ОБСЕ с крайне расплывчатым названием «Воссоединение разделенной Европы: поощрение прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке», принятая 2 июля 2009 года. За принятием резолюции последовала череда заявлений «белых» и «красных», либералов и патриотов, обвиняющих друг друга в фальсификации и призывающих к открытию правды. Последней каплей для автора этих строк послужила статья Олега Кулика «Честная история», с подзаголовком «К 70-летию пакта Молотова-Риббентропа», выставленная в интернет-рассылке Молодежного Левого Фронта пользователем под ником For Human Rights, то бишь «За права человека». Разных авторов подобного рода представляет он в рассылке, вплоть до Новодворской.Формально, вроде все нормально, резолюция всего лишь осуждает два тоталитарных режима, сталинистский и нацистский. Оба виновны в кровавых преступлениях и жесточайших репрессиях. Неправда? Разумеется, правда. Так в чем же проблема? Почему такой жаркий спор вокруг резолюции. Ведь сталинский (и уже давно нацистский) режим давно осуждены почти во всем мире, в том числе и России. Тогда почему ответом на резолюцию были резкие заявления не только сталинистских организаций (что логично), но и официальных кругов России?
Может справедливо возмущается реакцией российского парламента международное общество «Мемориал»:
«Совместное заявление советов палат Федерального собрания Российской Федерации от 7 июля 2009 года – документ поразительный. Создается впечатление, что авторы этого заявления вообще не читали принятую несколькими днями ранее резолюцию Парламентской ассамблеи ОБСЕ, которую так решительно критикуют.
В резолюции нет ничего, что можно было бы интерпретировать как "попытки забыть неудобные факты".
Напротив, в ней содержится призыв "ко всем государствам–участникам открыть свои исторические и политические архивы"»
«Мемориал», однако, лукавит. Его представители отлично знают, о каких «неудобных фактах» идет речь, как и о том, что ссылка на пункт резолюции с призывом к открытию архивов, в данном случае, ни к месту – «неудобные факты» известны хорошо и давно (хотя, разумеется, мало кто будет возражать против полного открытия исторических архивов, как на Западе, так и на Востоке). И он сам чувствует это, реагируя на соответствующий пункт резолюции:
«10. напоминая об инициативе Европейского парламента объявить 23 августа, т.е. день подписания 70 лет назад пакта «Риббентроп-Молотов», Общеевропейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма во имя сохранения памяти о жертвах массовых депортаций и казней».
Допуская спорность выбранной даты, «Мемориал», тем не менее, заявляет:
«И, тем не менее, выбор 23 августа в качестве дня памяти имеет свои резоны. Соглашение двух диктаторов о разделе между собой целого региона для многих людей было и остается ярчайшим образцом аморальной и циничной политики, символом преступлений обоих тоталитарных режимов, совершенных совместно и порознь».
Однако, «депортации и казни» - это одно, а «аморальная и циничная политика» на международном уровне – это другое. Нет, автор этих строк не забыл, что внешняя политика – это лишь продолжение внутренней. Но он и не настолько страдает провалами памяти, чтобы забыть, что международная «аморальная и циничная политика» была и остается достоянием не только указанных режимов, но и многих стран-подписантов резолюции, в т.ч. и в преддверии второй мировой войны. И он не настолько глуп, чтобы не понимать, что данное смешение понятий для того и допущено в резолюции, чтобы заставить других «забыть неудобные факты» истории. Он также отлично знает, как и члены «Мемориала», о той идеологической (и не только) борьбе, которая ведется вокруг этой резолюции. Борьбе, в которой затрагивается куда более широкий круг вопросов, чем это отмечено в резолюции, и за которой стоят куда более практические интересы, чем стремление к изучению истории тоталитаризма. Интересы, не имеющие никакого отношения к демократии и правам человека.
Это вообще типичный метод принятия подобных резолюций. Пишется множество очевидных пунктов, с которыми практически все и так согласны, а потом добавляется один-два пункта, ради которых и затевалась вся история.
Впрочем, мои мотивы, по которым я обращаю внимание на эту дату, совсем иные, нежели у российского парламента, да и всей правящей верхушки. О них речь пойдет ниже. А пока отмечу и другой пункт, который, разумеется, не беспокоит ни авторов резолюции, ни «Мемориал», ни российский парламент:
«7. отдавая себе отчет в том, что переход от коммунистической диктатуры к демократии (в данном случае подчеркнуто мной – ЮН) не может быть осуществлен в одночасье …»
В одном можно согласиться с «Мемориалом»: «Сегодня, спустя многие десятилетия, еще не вся правда об этих преступлениях сказана. Многие из этих преступлений до сих пор не получили должной историко–правовой оценки». Да, не получили, в том числе и со стороны «Мемориала».
Но пойдем по-порядку. И начнем со статьи Кулика.
О понятиях и определениях
Автор возмущен тем, что его оппоненты продолжают жить и действовать на основе устарелых мифов: «Сегодня в России все большую популярность приобретает доктрина, утверждающая, что страна/нация может быть консолидирована только на мифологии, на пропагандистских разработках на тему национального величия и безгрешности…». Этими словами начинается статья, как раз и посвященная утверждению необходимости с этими мифами бороться. И, прежде всего, с мифом о «великих заслугах» сталинизма.
Все бы хорошо, если бы он сам не основывал всю свою аргументацию на мифах и, прежде всего, на тех же самых, на которых базируются его оппоненты, и не протаскивал, под прикрытием борьбы со сталинизмом, борьбу с совершенно иным историческим явлением и с самими жертвами сталинизма. Статья завершается следующими словами:
«Таким образом, не только сталинизм, но и вообще доперестроечный советский режим, начиная с 7 ноября 1917 г. (т.е. уже точно на 23 августа 1939 года) в Российской Федерации официально признан в нашей стране тоталитарным, виновным в массовом терроре и репрессиях (миллионы жертв), геноциде. Это почти тот же набор обвинений, который был предъявлен гитлеровцам. За одним исключением - не были осуждены советские преступления против мира и военные преступления. «Эгоистическое» российское законодательство осудило только войну коммунистических функционеров с собственным народом. Но и этого достаточно, чтобы однозначно констатировать - с точки зрения российского права и нацизм, и советский коммунистический режим признаны виновными в международных преступлениях».
Выводы «подкрепляются» выдержками из документов ельцинской эпохи. Например, из закона «О реабилитации жертв политических репрессий»:
«За годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам. Осуждая многолетний террор и массовые преследования своего народа (здесь подчеркнуто автором, в остальных случаях мной) как несовместимые с идеей права и справедливости, … Целью настоящего Закона является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года…».
А сами эти материалы идут под общим заголовком: «Российское законодательство о тоталитарной сущности коммунистической системы». В этом вся суть. Нет, вовсе не сталинизм являются целью ни статьи Кулика, ни резолюции ПА ОБСЕ.
Люди цепляются за мифы либо когда им этого выгодно и на правду им просто наплевать, либо по глупости или нежеланию думать собственной головой. Но даже если перед нами последний вариант, то он явно непростителен для человека, обвиняющего в мифологии других. Неужели нужно «раскрытие архивов» для того, чтобы понять абсолютную ахинейность официального сталинско-ельцинского мифа о том, что вот с 7 ноября 1917 года по 1991 год у власти был один и тот же «коммунистический» режим, который в августе 1991-го «свергли демократы». Надо ж, какое чудо, для того, чтобы «продолжить дело Ленина», Сталину и К потребовалось вырезать почти всю «ленинскую гвардию» и вообще значительную часть большевистской партии, а заодно и немалую часть сталинистов, все еще зараженных «большевистскими пережитками»! А вот ЕБН, чтобы «свергнуть» «коммунистическую» партократию, нужно было не только оставить ее у власти (отстранив, для видимости, лишь кучку несообразительных козлов отпущения), но и заменить ее куцые привилегии на реальную собственность и богатства, которые ранее им только снились. Бред? Абсолютный! Но именно этот бред лежит в основе мыслей «ниспровергателя» мифов, … как и тех, кого он «опровергает».
А ведь указанный способ «продолжения дела Ленина» со стороны Сталина и К не исчерпывается вырезанием большевистской гвардии. Вырезана была и значительная часть руководства других компартий. И был распущен детище большевизма, Коминтерн, созданный для руководства мировой революцией. Причем последняя была заменена на «социализм в одной стране». Наконец, была ликвидирована и сама советская власть, с юридическим закреплением этой ликвидации. Та самая, которая наряду с коммунистами обвиняется автором в преступлениях сталинизма. Ах да, вывески остались старыми! Очень удобно для тех, кому лень думать над тем, что за этими вывесками скрыто. И очень выгодно для тех, кого они, вольно или невольно обслуживают.
Зачем же им вспоминать известную со школьной скамьи научную истину Карла Маркса: «Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что он сам о себе думает, точно также нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственным отношениями» (К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. 13, стр. 7)? Зачем? Пусть общество думает так, как велят ему вывески, а точнее интересы правящего класса. Пусть оно мыслит согласно «общепринятому мнению», точнее, согласно официальным мифам.
Тем более что за опровержение этих вывесок, этих мифов, денег не платит ни нынешняя власть в России, ни американский Конгресс, который по одной статье направляет многомиллионные суммы на «поддержку демократии и защиту прав человека» в других странах, а по другой многомиллиардные – на убийство тысяч и тысяч людей во имя интересов своих корпораций и на поддержку марионеточных режимов. Вчера Пиночетов и Стресснеров, сегодня более респектабельных марионеток Ирака, Грузии или Афганистана – все зависит от конкретной ситуации.
Но тем, кому нужна действительно «честная история», т.е. не правящему, а эксплуатируемому классу, приходится все же разбираться не с официальными вывесками, а с реальной природой того или иного общества и реальной классовой и политической природой соответствующих правительств и исторических событий.
Начнем, однако, с политической надстройки, с той самой советской власти, которая обвиняется Куликом и иже с ним во всех преступлениях сталинизма. Дадим слово человеку, который отлично знал, «что это за зверь», человеку, который ее устанавливал, Льву Троцкому. На дворе середина 1936 года, в СССР полным ходом идет «всенародное обсуждение» проекта «сталинской конституции», и одновременно разворачивается большой террор по уничтожению большевистской партии – готовится первый показательный процесс над Каменевым, Зиновьевым и т.д. Вот что пишет Троцкий по поводу той системы власти, которую устанавливала новая конституция: ««…возвращение от советской системы выборов, по классовым и производственным группировкам, к системе буржуазной демократии … Дело идет … о юридической ликвидации диктатуры пролетариата»» … ««Правда, после некоторых колебаний реформаторы решили по-прежнему именовать государство советским. Но это лишь грубая политическая подстановка, продиктованная теми же соображениями, в силу которых империя Наполеона продолжала именоваться республикой. Советы, по самой сути своей, суть органы классового государства и не могут быть ничем иным. Демократически выбранные органы местного самоуправления суть муниципалитеты, думы, земства, все, что угодно, но не советы. Общегосударственное законодательное учреждение на основе демократической формулы есть запоздалый парламент (вернее – его карикатура), но ни в коем случае не верховный орган советов» (Л. Троцкий «Преданная революция», НИИ культуры, М., 1991, стр. 216-217).
А что же тогда Советы? Дабы дважды не писать об одном и том же, включу сюда часть своей статьи «Что такое Советы» (вышеприведенная цитата Троцкого также там имеется): http://goscap.narod.ru/soviet.html
Итак:
Написанная Лениным вторая программа РКП (б) пишет о Советах следующее: «Обеспечивая для трудящихся масс несравненно большую возможность, чем при буржуазной демократии и парламентаризме, производить выборы и отзыв депутатов наиболее легким и доступным для рабочих и крестьян способом, Советская власть в то же время уничтожает отрицательные стороны парламентаризма, особенно разделение законодательной и исполнительной властей, оторванность представительных учреждений от масс и пр.
Советское государство сближает государственный аппарат с массами также тем, что избирательной единицей и основной ячейкой государства становится не территориальный округ, а производственная единица (завод, фабрика)». (В.И. Ленин, ПСС, т. 38, стр. 42…).
Хорошо о сути советской системы писал в 1919г., в статье «Теория пролетарской диктатуры», Н.И. Бухарин (ирония истории – будущий главный автор «сталинской» конституции 1936г. и, следовательно, соавтор в деле создания мифа о «советском» характере СССР после 1936г.): «Связь между политикой и экономикой, между «управлением над людьми» и «управлением над вещами» выражается не только в максимально тесной кооперации между политическими и экономическими организациями масс, но и в том, что даже выборы в Советы производятся не по чисто искусственным территориальным округам, а по данным производственным единицам: фабрикам, заводам, рудникам, селам, на местах работы и борьбы. Таким образом достигается постоянная живая связь между коллегией представителей, «рабочих депутатов», и теми, кто их посылает, т.е. самой массой, сплоченной общими трудовыми усилиями, сконцентрированной самой техникой крупного производства» (Н.И. Бухарин «Избранные произведения», Политиздат, М., 1988, стр. 22).
Мы уделили здесь особое внимание производственному принципу построения Советов. Это, разумеется, не единственный принцип советской власти. Но он является обязательным. Самим производством сконцентрированный в форме трудовых коллективов рабочий класс, может полноценно осуществлять свою власть только через организации, формируемые только по производственному принципу, что, конечно, не означает отказа от использования в той или иной ситуации тех или иных форм территориальной организации. Разумеется, также, указанный принцип является необходимым, но не достаточным. В конечном итоге, надстройку определяет базис, и если рабочие не осуществляют, в той или иной форме, экономическую власть на своем предприятии, они не удержат и власть политическую. В конце концов, организуемые во времена китайской Культурной революции ревкомы тоже строились по производственному принципу, но были при этом орудием контрреволюции, возглавляемой «великим кормчим» с целью установления своей бонапартистской диктатуры. Как и профсоюзы в т.н. «социалистических» странах.
Сделав эту необходимую оговорку, вновь предоставим слово Бухарину образца 1919г.: «Но дело не только в одних Советах, составляющих, так сказать, верхушку всего государственного аппарата. Нет, все рабочие организации становятся частями аппарата власти. Нет ни одной массовой организации, которая не являлась бы в то же время органом власти. Профессиональные союзы рабочих – важнейшие органы экономической диктатуры, управляющие производством и распределением, устанавливающие условия труда, играющие крупнейшую роль в центральном учреждении экономической диктатуры – Высшем совете народного хозяйства, фактически ведущие работу Комиссариата труда; фабрично-заводские комитеты – нижние ячейки государственного регулирования; комитеты деревенской бедноты – один из важнейших органов местной власти и в то же время распределительного аппарата страны; рабочие кооперативы – точно так же ячейки этого последнего. Все они принимают участие в выработке всяческих проектов, решений, постановлений, которые потом проходят через центральный аппарат …
Мы подчеркиваем здесь и другую сторону дела, а именно то, что это – организация не только рабочая по преимуществу, но и работающая…
В Советской республике законодательная власть соединена с исполнительной. Все ее органы, от самого верхнего до самого нижнего, суть работающие коллегии, связанные с массовыми организациями, опирающиеся на них и втягивающие через них всю массу в дело социалистического строительства.
Таким образом, все рабочие организации становятся правящими организациями. Их функционально значение изменяется. Иначе и не может быть в период пролетарской диктатуры, когда господином положения является рабочий класс, когда само государство есть рабочая организация» (Н.И. Бухарин, там же, стр. 21-22).Цитирование окончено.
Т.е., даже с формально-юридической точки зрения СССР после 1936 года был парламентской, но не советской республикой. Да, разумеется, это парламент был безвластным. Но также верно и то, что для осуществления подобной подмены сталинскому режиму нужно было перед этим довести и Советы до полного безвластия. И произошло это за много лет до 1936 года. Причины были вполне объективными: к исходу гражданской войны от рабочего класса сохранились лишь жалкие остатки: кто-то был в армии, кто-то перешел в государственно-партийные органы, кто-то погиб, кто-то ушел в деревню. Активное участие других левых партий в поддержке контрреволюции также привело к ослаблению, а потом и ликвидации их участия в Советах и способствовало победе в рядах РКП (б) тех, кто, по сути, вступал за однопартийность. Все это очень благоприятствовало тому, что новая бюрократия, утвердившаяся в органах власти, уже не захотела ее возвращать Советам, когда возобновился рост рабочего класса. Тем более что когда к концу 1920 года стало ясным, что попытка белых армий свергнуть большевистский режим военным путем провалилась, в органы советской республики ринулись тысячи и тысячи чиновников бывшего режима, создав широкую социальную базу для установления режима бюрократии.
Но все это уже отдельный вопрос. Сейчас могу лишь заметить, что обвинение советской власти в преступлениях того самого сталинизма, который ее уничтожил, является громадной исторической фальсификацией. Таким же образом в преступлениях нацизма можно было бы обвинить Веймарскую республику. Кстати, это было бы менее абсурдным. Хотя бы потому, что и Веймарская республика и нацизм имеют одну и ту же классовую природу, а вот советская республика и сталинский режим – противоположную (об этом ниже). Да и в первом правительстве Гитлера было лишь три нациста. Остальные представляли вполне респектабельные правые парламентские партии.
Аналогичное утверждение можно сказать и о коммунистической партии. Это типа обвинения сожженных в Бухенвальде в строительстве лагерей смерти.
Да, разумеется, Сталин сохранил старые вывески: и власть по-прежнему именовал «советской» и партию «коммунистической». А почему нет, если это так удобно? В конце-концов, термидорианцы, свергнувшие якобинскую диктатуру, тоже кричали о «продолжении революции». Ничто не ново под Луной.
Кулик пишет: «… все большевистские интернационалистские условности были отброшены и режим, выросший в условиях Большого террора, смог найти себя в союзе со вторым, столь же агрессивным и террористическим тоталитаризмом - гитлеровским режимом».
Первая часть фразы, безусловно, верна. Уничтожив большевистскую партию физически, юридически закрепив ликвидацию советской власти, зачем же продолжать придерживаться «большевистских интернационалистских условностей»? А вот вторая половина утверждения является лишь конъюнктурным мифом. Ибо Иосиф Виссарионович, как и руководитель любой другой империалистической страны, менял союзы с другими державами исключительно исходя из сиюминутной выгоды, то с демократиями против Германии, то наоборот. И он абсолютно ничем не отличался в этом от стран Запада, включая старые демократии, Англию и Францию. И среди целей резолюции ПА ОБСЕ присутствует и попытка вновь выгородить свои страны от ответственности за такую политику и начало войны. Ибо смешно говорить о том, что Гитлер решил развязать войну лишь благодаря пакту Молотова-Риббентропа, заключенному за неделю до ее начала. Все планы были готовы за много месяцев до того. И самое активное содействие ему в этом оказали именно западные державы.
Западные демократии вполне благосклонно отнеслись к Гитлеру после прихода его к власти, ибо к власти он пришел под лозунгом уничтожения большевизма. Именно большевиков и «ноябрьских предателей» он считал главными виновниками поражения Германии в первой мировой войне. Какая-то доля правды в этом есть, хотя, разумеется, основная причины в больших экономических и людских ресурсах лагеря Антанты. Тем не менее, большевистская революция остановила войну на восточном фронте. И если после Брестского мира у многих эта остановка вызывала сомнения, то когда год спустя германские, австрийские и венгерские рабочие и солдаты последовали примеру России, выдающаяся роль революции в прекращении мировой войны стала очевидной. Революция в Германии началась с восстания матросов в Киле 3 ноября 1918 года. 9 ноября Cоветами покрылся Берлин, а уже на рассвете 11 ноября подписывается Компьенское перемирие. Война окончилась! Полтора суток потребовалось напуганным до беспамятства руководителям крупнейших держав, чтобы закончить войну, смягчив при этом требования к побежденной Германии. Никаких жутких кровавостей при этом революция не показала ни в одной из этих стран. Только активное вмешательство Запада, с целью удушения революции, в российские дела привело к широкомасштабной и кровавой Гражданской войне.
Страх революции два десятилетия удерживал мировые державы от возобновления войны. В целях экономии времени опять использую часть из своей ранее опубликованной статьи «Вторая мировая: кто виноват, что делать и почему мы не патриоты» (Часть 1):http://goscap.narod.ru/worldwar1.html
Итак:
Двадцать лет эту революцию топили в крови Сталины и Гитлеры, Муссолини и Франко. Но страх все не проходил. Англичане, а особенно французы, с их богатыми революционными традициями, опасались революции особо, поскольку массового вырезания революционеров в своих стенах они еще не успели провести.
Премьер-министр Великобритании С. Болдуин в ноябре 1936г. прямо заявлял, что войны необходимо избежать, потому что она послужит целям мировой революции («1939 год: уроки истории», под ред. О.А. Ржешевского, М., «Мысль», 1990, стр. 60).
Тот же страх определял подход англичан и к революции и гражданской войне в Испании. «Ни в коем случае, - заявлял 5 августа 1936г. первый лорд адмиралтейства С. Хор, - мы не должны делать что-либо для укрепления коммунизма в Испании, особенно если иметь ввиду, что коммунизм в Португалии, куда он, по всей вероятности, распространится … представит смертельную опасность для Британской империи» (там же, стр. 70). Поэтому Англия считала для себя «выгоднее» победу Франко (там же).
Этот страх толкал демократии и на уступки Муссолини. В ходе переговоров с Хором, французский премьер Пьер Лаваль предостерегал своего английского коллегу, ссылаясь на информацию, полученную им от Лиги ветеранов Франции и Италии, в которой утверждалось: «Бесславное, без территориальных приращений окончание войны в Эфиопии вызовет в стране революцию» (там же, стр. 66). Не случайно сей «вождь демократии» станет премьер-министром и правительстве Виши после гитлеровской оккупации.
Классической иллюстрацией указанного страха является разговор между Кулондром, министром иностранных дел Франции, и Гитлером, накануне вторжения последнего в Польшу. Его изложение несколько отличается в разных источниках, но суть остается той же.
На этой встрече Гитлер все еще надеялся убедить Францию (а с ней и Англию) не вступать в войну против Германии после его грядущего нападения на Польшу. В ходе переговоров Кулондр бросил реплику: «в случае возникновения войны между Германией и Францией единственным победителем в ней будет Троцкий». На это Гитлер ответил, как о само собой разумеющимся: «Я (это) знаю» (“Le livre Jaune Français. Documents diplomatiques. 1938-1939”, Paris, 1939, p. 313; цит. по В.З. Роговин «Мировая революция и мировая война», М., 1998, стр. 367).
Поскольку, с одной стороны, новых больших приобретений эти страны получить не могли, а, с другой, у них не прошел еще страх от возможности продолжения мировой революции, они даже были готовы пойти на некоторые уступки Гитлеру. Отсюда политика «умиротворения агрессора». К тому же они надеялись отвести агрессивные устремления фашистской Германии в сторону СССР, который, конечно, уже изменился в нужном для мира капитала направлении, но все же продолжал вызывать опасения. В этом плане взаимное ослабление Германии и СССР их вполне устраивало. Но Гитлер затронул и их интересы в Восточной Европе. Этого англичане и французы простить не могли. После нападения на Польшу они вынуждены были пойти на объявление войны Германии. И этот главный фактор нельзя закрыть никакими криками о борьбе с фашизмом за демократию. Нет, никакие демократические принципы, не заставили западные демократии прийти на помощь Испанской республике в борьбе против Франко и стоящих за его спиной фашистскими Германии и Италии. Было наложено жесткое эмбарго на поставки военного характера на территорию республики, в то время как англичане и французы сквозь пальцы глядели на поставки и прямую военную интервенцию фашистских держав. Более того, они предали ее, признав франкистский режим до его полной победы над республикой (27 февраля 1939г.) и даже помогли ему: в феврале 1939г. английский флот захватил военно-морскую базу на о. Менорка и передал ее Франко. Мюнхенское соглашение сентября 1938г., фактически, отдало Гитлеру Чехословакию. Ради того же умиротворения Германии была окончательно сдана и Испанская республика, которая к тому времени уже задушила революцию.
Уже одного этого было бы достаточно, чтобы понять, что «антифашистское» прикрытие со стороны Запада является чистейшим блефом. Как тут не вспомнить награждение Геринга в октябре 1938г. Большим крестом ордена Св. Михаэля и Св. Георга (Л. Черная «Коричневые диктаторы», М. Издательство «Республика», 1992, стр. 121). Награда была присуждена английским королем Георгом VI. До тех пор, пока Гитлер не сильно задевал геополитические интересы Англии и Франции, последние больше были благодарны Гитлеру за эффективное подавление коммунизма, чем опасались его фашизма.
Цитирование окончено.
Именно революции боялись правящие режимы как демократических, так и тоталитарных государств. И именно в благодарность за подавление этой угрозы демократии Запада готовы были простить Гитлеру любые репрессии. До тех пор, пока он в своей экспансии не затронул их зоны влияния. И если уж говорить о схожести режимов Гитлера и Сталина, то именно в этом смысле. Ибо если Гитлер открыто подавлял все ростки революционного движения, то Сталин делал это под красным знаменем большевизма, зато тем более эффективно, уничтожив больше коммунистов, чем Гитлер, Франко и Муссолини вместе взятые.
И не только в своей стране. Кулик упоминает период политики Народных фронтов, как период, за который сталинизм прячется, чтобы выставить на показ свой антифашизм: «…в Советском Союзе периода Пакта стеснялись, старались как можно сильнее педалировать сопротивление фашизму в Испании». Однако, напрасно. Именно в этой политике Сталин продемонстрировал общность целей, как с фашизмом, так и с западными демократиями. Не демократию спасал он в республиканской Испании, а подавлял революцию, на предотвращение которой и был направлен мятеж Франко, а вовсе не против Республики. В ответ на мятеж и неспособность Республики противостоять ему, и вспыхнула революция, опрокинувшая франкистов на большей части Испании. На несколько дней республика существовала только номинально. Если бы Сталин и вправду хотел «советизировать» Европу (о чем упоминает в конце статьи Кулик), у него был прекрасный повод осуществить это в Испании. Но его задача, как уже было сказано, состояла в подавлении революции, а не в ее развертывании. Гитлер и Муссолини помогали сделать это на территории мятежников, Сталин на территории республики. Когда некоторое время спустя после мятежа республика вновь продемонстрировала свою неспособность победить франкизм и вопрос вновь встал о завершении революции, советский посол прямо поставил испанского премьера Ларго Кабальеро, социалиста, качнувшегося влево и склонившегося к революции, перед выбором: или поставки советских вооружений или революция. Когда же задача была выполнена, а революция окончательно задушена и революционеры уничтожены или ушли в подполье, СССР, практически бросил испанскую республику на произвол судьбы. Подробней об этом можно прочитать в моих статьях, вошедших в брошюру «Испанская революция: сталинистские мифы и реальность»: http://goscap.narod.ru/naz.html
Если уж говорить о главной вине Гитлера и Сталина в начале второй мировой войны то только и исключительно с этой точки зрения: нацизм и сталинизм уничтожили большевизм, революционное рабочее движение, которое одно только и могло воспрепятствовать началу мировой войны или остановить ее. Но именно об этом громогласно молчит и резолюция ПА ОБСЕ, и статья Кулика, и заявление «Мемориала», как и прочей либеральной прессы. Ибо для них именно в этом (остановке войны) и состоит, на деле, «преступление» большевизма. Наряду с угрозой для их драгоценной частной собственности. Но обвинить его в этом напрямую невозможно. Поэтому требуется подмена, приравнивание большевизма (коммунизма) к сталинизму (а потом и к нацизму), который его уничтожил самым кровавым образом, чтобы списать на большевизм преступления сталинизма и создать благоприятную почву для его запрета, когда это станет необходимым.
Зато сталинизм обвиняют в том, в чем его вина не отличается от вины всех империалистических держав, включая демократические Англию и Францию. Ибо последние включились в заигрывание с Гитлером намного раньше «вождя всех народов».
Так что пактом 23 августа 1939 года Сталин лишь окончательно присоединился к циничной игре империалистических стран, которую великие демократии вели уже долгие годы. Приведенные Куликом «Инструкции Сталина для Молотова № 168. НЕКОТОРЫЕ ДИРЕКТИВЫ К БЕРЛИНСКОЙ ПОЕЗДКЕ 9 ноября 1940 г.» подтверждают только это, но они никак не могут доказать ни советский, ни коммунистический характер правящего режима, ни социалистической природы СССР.
Т.е. причиной второй мировой войны является мировая капиталистическая система в целом, и нацистский и сталинистский режим являются только ее частью.Совершившаяся трансформация не была тайной для многих дальновидных политиков Запада. Почти исчерпывающей можно считать характеристику классовой природы СССР, данной в марте 1939г. в докладе английского Королевского института внешних сношений: «Внутреннее развитие России направляется к образованию «буржуазии» директоров и чиновников, которые обладают достаточными привилегиями, чтобы быть в высшей степени довольными статус-кво… В различных чистках можно усмотреть прием, при помощи которого искореняются все те, которые желают изменить нынешнее положение дел. Такое истолкование придает вес тому взгляду, что революционный период в России закончился, и что отныне правители будут стремиться лишь сохранить те выгоды, которые революция доставила им» (цит. по Лев Троцкий «Портреты революционеров», М., «Московский рабочий», 1991, стр. 157-158). Остается лишь сожалеть о том упрямстве, с которым Троцкий, использовавший эту цитату, отказывался признать буржуазную природу СССР.
А вот, что писал в 1943г. находящийся тогда в Швейцарии так любимый нашими патриотами философ Иван Ильин: «Поэтому и коммунистическое советское государство не упразднило капитал как экономический потенциал, а лишь огосударствило его – не ликвидировало, а скорее попыталось принудительными средствами его увеличить. Это давно поняли нормальные наблюдатели и трезвомыслящие люди… Спор на самом деле идет лишь о социально-политической форме выражения частного, как сейчас говорят, капитала нашего времени» (И.А. Ильин, Собр. Соч. «Гитлер и Сталин», М., «Русская книга», 2004, стр. 175).
А практические интересы заставили западных политиков «забыть» об открытой ими в свое время истине и продолжать изображать СССР «коммунистическим». Свалив на коммунизм преступление государственного капитализма СССР они убивали двух зайцев: а) получили благовидный предлог для борьбы с коммунизмом, как реальным, так и мнимым; б) получили идеологическую базу для борьбу против империалистического конкурента на мировой арене.
Большевики не были какими-то слепыми фанатиками, стремящимися штыками насадить «справедливое общество». Они рассматривали его как переход от высшей формы капитализма. И поскольку задача создания и объединения мирового рынка является задачей капитализма, то ни о каком «социализме в одной стране» не мечтали, тем более в такой отсталой стране как Россия. Если уж революция началась до объединения человечества силами капитализма, то, для перехода к социализму, необходимо завершить эту капиталистическую (!) задачу. Т.е. революция д.б. мировой и победить если не во всем мире, то, во всяком случае в большинстве наиболее развитых стран: «Задача пролетариата России - довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России, дабы разжечь социалистическую революцию в Европе. Эта вторая задача теперь чрезвычайно приблизилась к первой, но она остается все же особой и второй задачей, ибо речь идет о разных классах, сотрудничающих с пролетариатом России, для первой задачи сотрудник – мелкобуржуазное крестьянство России, для второй - пролетариат других стран» (В.И. Ленин, ПСС, т.27, стр.49-50). Более подробно об этом можно прочитать тут: http://goscap.narod.ru/program4.html Пока же лишь отмечу, что неудача с выполнением «второй задачи» (независимо от причин этой неудачи) означала лишь, что русская революция выполнила только буржуазные задачи: «Мы довели буржуазно-демократическую революцию до конца как никто. Мы вполне сознательно, твердо и неуклонно продвигаемся вперед, к революции социалистической...». (В.И. Ленин, ПСС, Т. 44, стр. 144-145). Это уже из статьи, написанной к 4-ой годовщине революции. Итак, через 4 года после Октября большевики только продвигаются к социалистической революции! Где же они находятся сейчас (т.е. осенью 1921 года)? «Мы отступили к государственному капитализму» (там же, стр. 229). Прийти к социалистической революции не получилось (полагаю по объективным причинам, но это тема другой статьи), страна осталась там, куда «отступили» большевики, в государственном капитализме. А поскольку экономический базис определяет надстройку, то этот базис неизбежно должен был задушить большевистскую надстройку, которая была препятствием для дальнейшего развития в рамках государственного капитализма. Что и сделал Сталин. И гнуснейшим лицемерием являются попытки свалить всю вину за кровавые деяния сталинского государственного капитализма на его жертвы – большевистскую партию и советскую власть. Общество, в котором господствует наемный труд, остается капиталистическим, независимо от того, кто является нанимателем, индивидуальный капиталист или государство.
Только не надо говорить, что мы пытаемся выкрутиться «задним числом». Фридрих Энгельс, например, не мог этого делать по вполне понятным причинам. Вот, что он писал почти за 40 лет до большевистской революции: «Но ни переход в руки акционерных обществ, ни превращение в государственную собственность не уничтожают капиталистического характера производительных сил... Современное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмет оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать. Рабочие останутся наемными рабочими, пролетариями. Капиталистические отношения не уничтожаются, а, наоборот, доводятся до крайности, до высшей точки» (К.Маркс, Ф.Энгельс, ПСС, т. 20, стр. 289-290). Так пишет Энгельс в “Анти-Дюринге”.
И среди марксистов было немало тех, кто уже в 20-40-е годы ХХ века писал о капиталистической природе СССР. В нашей стране это были «децисты». Само собой они были поголовно уничтожены в ходе Большого террора. Амадео Бордига, основатель Коммунистической партии Италии, в 1943 году создал в Италии достаточно многочисленную (в то время) Интернационалистическую коммунистическую партию исходя именно из буржуазной природы СССР, включившегося в войну в качестве одной из империалистических держав. Классикой считается также книга Тони Клиффа «Государственный капитализм в России», вышедшая еще в конце 40-х годов. Есть и другие марксистские и околомарксистские организации подобной направленности – продолжать не буду. И для них не стало неожиданностью, что вожди «строительства коммунизма» в СССР вдруг поделили между собой собственность и стали неистовыми «борцами с коммунизмом».
Даже Троцкий, который упорно отказывался признать окончательное поражение революции и продолжал утверждать, что СССР остается пусть и «деформированным», но все же рабочим государством, рассматривал этот вариант, как один из вероятных.
А так и произошло, ибо события 1989-1991 годов это вовсе не свержение «коммунистических режимов», а политический переворот, совершенный самими этими режимами ради раздела государственной собственности между членами правящих бюрократий. «Созревшая» до этого бюрократия просто использовала народное недовольство, чтобы отодвинуть от власти тех, кто еще цеплялся за «коммунистический» имидж.
Но то, что очевидно для марксистов, остается «тайной» для либеральных и не очень обличителей «коммунизма». На деле же эти обличители не только не помогли свергнуть сталинистскую бюрократию в 1989-1991 годах, но, наоборот, способствовали ее спасению, обеспечив ей идеологическое прикрытие. Ведя обличительную борьбу против большевизма, проводя «логическую» цепочку от большевизма к сталинизму (как, например, в «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицына), они обслужили интересы наследников Сталиных и Ежовых 80-х годов ХХ века. И сделали это с двух сторон. Во-первых, переложив преступления сталинизма (т.е. государственного капитализма!) на плечи коммунистического движения они обеспечили поддержку со стороны трудящихся раздела собственности между вчерашней партийно-государственной номенклатурой, той самой «прихватизации», которая бросила в нищету подавляющую часть населения страны. Во-вторых, сохранив за Сталиным ореол революционера, они толкали и продолжают толкать в ряды сталинизма все новых и новых людей всех возрастов, которые приходят к выводу о преступности нынешней системы и необходимости ее ликвидации. И попадают в капкан сталинизма 30-х годов, который, на деле способен только доводить до кровавых поражений любую революцию или быть ее непосредственным палачом, например, под вывеской «антифашистского» Народного фронта. Люди исходят из того информационного пространства, которое их окружает, и наши борцы «за права человека» делают все возможное, чтобы это информационное поле оставалось в том деформированном состоянии, которое оставил нам «вождь всех народов» и мировая капсистема в целом.
Сталинистская бюрократия – это слой государственной буржуазной бюрократии, опирающийся на государственную собственность. Само собой разумеется, не эта бюрократия, и не ее партия совершила Октябрьскую революцию. Ее совершил организованный в Советы (реальные, о которых написано выше) рабочий класс и одетые в солдатские шинели крестьяне, требовавшие земли и поддержавшие рабочих, которые им ее дали. И партия, возглавившая эту революцию, это совершенно другая партия, партия другого класса, рабочего. Т.е. партия 1939 года (года подписания пакта Молотова-Риббентропа) и партия 1917 года – это не просто две разные партии, а партии двух противоположных классов. Для того, чтобы первая партия могла утвердиться у власти, она должна уничтожить вторую. Что и сделал сталинизм в годы Большого террора. Это не террор коммунистов, это террор по уничтожению коммунистов. В этом и состоит «должная историко-правовая оценка», о которой твердит «Мемориал», но которую он не только не дает, но и всячески препятствует ее появлению.И политика сталинистской партии является наглядным свидетельством этого:
1) Партия большевиков привела к власти организованных в советы рабочих, партия Сталина ликвидировала саму систему Советов (сохранив название), заменив ее безвластным парламентом.
2) Партия большевиков выступила главным организатором Коммунистического Интернационала, как международной организации рабочего класса с целью свержения капитала в мировом масштабе; партия Сталина сначала подчинила себе Коминтерн ради своих империалистических интересов, а затем распустила в угоду новым союзникам по мировой войне.
Обвинения коммунизма в преступлениях сталинизма является, следовательно, циничной ложью на государственном и межгосударственном уровне, в интересах правящих классов всех стран, тех самых классов, которые порождали и порождают террор и войны.
Кому выгодно и зачем нужно?Таким образом, можно подвести некоторые итоги:
1) С точки зрения международных отношений политика западных держав является «ярчайшим образцом аморальной и циничной политики» в той же (не меньшей!) степени, чем политика Гитлера, Сталина и Муссолини. Более того, Сталин лишь на последнем этапе, непосредственно перед войной, окончательно подключился к этой политике, когда западные демократии уже довели Гитлера до начала мировой войны.
2) С точки зрения подавления и насилия над народами, «тоталитарные» и «демократические» режимы Европы отличались только тем, что народы, подавляемые демократиями, находились далеко от метрополий, на других континентах. Ибо колониальная система Англии и Франции была ничем не лучше оккупированных Сталиным и Гитлером стран. Об этом также можно прочесть в начале уже упомянутой статьи «Вторая мировая: кто виноват, что делать и почему мы не патриоты».
3) Действительно, в чем основная вина за развязывание второй мировой войны лежит на сталинистском и нацистском режимах, это в том, что они были ударными силами подавления большевизма (коммунизма), остановившего первую мировую войну.
Кому же нужно продолжать искажать суть этих исторических событий, кому, чьим интересам служит принятая ПА ОБСЕ резолюция? Автор этих строк не может перечислить все пункты, кое в чем он может выдвигать предположения, в чем-то он уверен наверняка.
Эти интересы, так или иначе, разделяются на две основные группы: классовые и геополитические.
С точки зрения классовых интересов авторы резолюции имели своей целью переложить на коммунистов, ставших главными и самыми многочисленными жертвами сталинистского и нацистского режима, бывших главной целью террора обоих этих режимов, вину за преступления их палачей. Среди наиболее активных в продвижении этих резолюций стран по-прежнему находятся страны Восточной Европы, бывшие страны государственного капитализма, чей правящий класс, в немалой степени, вышел из рядов все той же сталинистской бюрократии. Именно они больше всего боятся возрождения революционного движения, особенно в условиях разразившегося кризиса. Резолюция дает им право на запрет действия коммунистических организаций, как сталинистских (т.е. псевдокоммунистических), так и антисталинистских. Или принятия против них тех или иных мер репрессивного характера. Недавним примером может быть принятие в первом чтении сеймом Литвы поправок к уголовному кодексу, которые вводят уголовное наказание за публичную пропаганду, отрицание, грубое умаление или оправдание «геноцида, осуществленного коммунизмом и фашизмом», а также публичную «клевету» на так называемых «членов Движения Борьбы За Свободу Литвы – солдат добровольцев, которые в 1944-1953 гг. организованно с оружием боролись против советской оккупации». Понятно, что поправки не собираются делать различий между сталинизмом и коммунизмом, и действительные коммунисты, ставшие жертвами этого самого «геноцида», станут теперь и жертвами литовской «демократии». О том, что указанное движение За Свободу Литвы тоже в немалой степени создавалось бывшими пособниками фашистов (разумеется, не только) об этом тоже говорить будет (в случае принятия поправок) запрещено. Коммунистические организации в Латвии запрещены уже давно. Есть и другие примеры, и они могут значительно вырасти в числе, если политическая ситуация в Европе обострится в результате кризиса, нынешнего и будущего. Эта резолюция создает, таким образом, юридическую основу для продвижения к открытой диктатуре, вплоть, если потребуется, до нового издания фашизма. То, что последний «тоже» запрещен, не имеет никакого значения: надо будет, правящий класс или денег выделит, или запрет снимет.
Одновременно делается и подмена другого рода: вина за мировую войну перекладывается с мировой капиталистической системы в целом, которая неизбежно порождает мировые войны в силу самой своей капиталистической природы, на два «плохих» режима, да плюс окрестив один из этих режимов «коммунистическим».
С точки зрения геополитических интересов интересы подписантов, похоже, отличаются. Восточноевропейские руководители продолжают использовать антироссийскую карту для подчинения себе своих народов на почве национализма. Разумеется, история дает немало примеров вмешательства русского империализма в жизнь народов Восточной Европы. Но это же можно сказать и по отношению к германскому империализму. То, что нынешняя пропаганда направлена, главным образом, против России, связано, безусловно, с присоединением этих стран к ЕС. Резолюция дает этой пропаганде еще один аргумент.
Что касается стран Центральной Европы, то вряд ли антироссийский вектор для них столь важен, поскольку отношения с Россией для них важны в качестве противовеса Соединенным Штатам. Однако для них, как стран, играющих ведущую роль в процессе европейской интеграции, резолюция имеет определенный идеологический смысл с точки зрения консолидации ЕС, она создает свой европейский миф о благородной и миролюбивой Европе, которую нужно освободить от ответственности за вторую мировую войну, т.е. делает то, в чем Кулик в начале статьи обвиняет (не без оснований) нынешнюю правящую верхушку России. Оставив только фашистскую Германию, вину которой за начало войны разделила бы внешняя сила, СССР. И вот демократическая Европа героически борется сначала с одним тоталитаризмом (фашизмом), потом другим (сталинизмом = коммунизмом), и приходит к новой, единой и демократической Европе современности. Таков официальный миф, под которым должна объединиться гордая своим прошлым Европа. Забвению предается и колониальное прошлое Европы, державшей под пятой большую часть человечества, и ответственность европейских держав за развязывание двух мировых войн. Всех основных держав. Если говорить о второй мировой, то и Англии и Франции и «несчастной жертвы», Польши, давней союзницы фюрера в борьбе с коммунизмом, участнице раздела Чехословакии, которую, однако, союзник в нужный момент просто кинул.
В то же время, в интересах той же консолидации, ведущие державы ЕС просто пошли навстречу своим «младшим братьям» из Восточной Европы. Вероятно, есть и другие нюансы, но в целом ситуация, приблизительно, именно такая. Во всяком случае, «честная история» страны-подписанты не интересует.
Что касается России, то, даже будучи заинтересованной в подобном подходе с точки зрения классовых интересов, она не может поддержать резолюцию в силу интересов геополитических. «Честная история» ее тоже не интересует. Да и «славное прошлое» необходимо правящему классу для сплочения нации, в этом Кулик прав.
Вы лжете вместе
Таким образом, всякий человек, заинтересованный действительно в «честной истории» имеет полное право сказать нашим либеральным политикам и борцам за права человека: господа вы лжете вместе с ура-патриотами, сталинистами и фашистами. Вы вместе с ними именуете социалистическим кровавый буржуазный режим, осуществивший самое кровавое в истории подавление революции, режим буржуазный, режим государственного капитализма. Используя эту подмену, вы перекладываете вину за развязывание мировой войны с ее истинного виновника, мировой системы капитализма, на коммунистическое движение, подавленное и, в значительной мере, истребленное тем самым режимом, который вы продолжаете именовать и коммунистическим и советским. Осуществляя это перекладывание, вы лишаете людей возможности понять истинную причину этих войн и делаете их безоружными перед подготовкой новых войн.
Вы, следовательно, несете ответственность и за Гулаги, и за Освенцимы, и за миллионные жертвы мировых войн, прошлых и будущих, ибо всем этим участием во лжи спасаете систему, которая порождает и сталинизм, и нацизм, и войны.
Если уж вы желаете действительно «честной истории», то обвинять, изучать и т.д. нужно не только тоталитаризм Гитлера и Сталина, но и всю европейскую цивилизацию, не только породившую их, но и создавшую обширнейшую колониальную систему, истребившую одни народы и принеся миллионные жертвы другим. Обвинению подлежит капитализм в целом.