Ю. Назаренко

Русская революция и ее место в истории

Русская революция началась 85 лет назад, в конце февраля (начале марта по новому стилю) демонстрациями и восстанием в Петрограде. Но споры о ней, о ее роли, о ее месте в истории, и по сей день занимают одно из главных мест в идейной борьбе различных левых течений. В течение десятилетий государственного капитализма вбивалась точка зрения на русскую революцию как на две совершенно самостоятельные революции, Февральскую буржуазно-демократическую и Октябрьскую социалистическую. Правящая бюрократия нуждалась в оправдании своего господства исторической ссылкой на то, что в результате самостоятельной социалистической революции в России в октябре 1917г. в нашей стране началось и было успешно завершено строительство социализма и начался переход к коммунизму, для которого нужна “руководящая и направляющая сила” в лице КПСС, а по сути партийно-государственной бюрократии. Как же выглядит ситуация на деле? Как ее рассматривали большевики, и как она выглядит с высоты сегодняшнего дня?

В статье “Несколько тезисов” осенью 1915г. Ленин писал: “Задача пролетариата России - довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России, дабы разжечь социалистическую революцию в Европе. Эта вторая задача теперь чрезвычайно приблизилась к первой, но она остается все же особой и второй задачей, ибо речь идет о разных классах, сотрудничающих с пролетариатом России, для первой задачи сотрудник – мелкобуржуазное крестьянство России, для второй - пролетариат других стран” (В.И. Ленин, ПСС, т.27, стр.49-50).

В этих словах понимание того факта, что в России переплелись два кризиса, мировой и внутрироссийский, каждый из которых требовал силового разрешения. Капиталистическое развитие России ставило ее перед необходимостью ликвидации остатков феодализма: абсолютной монархии, помещичьего землевладения и безземелия крестьян, сословных привилегий, национального неравенства и т.д. Ни о какой социалистической революции внутри собственно России Ленин не говорит. О ней речь идет лишь в международном масштабе, буржуазная революция в России должна стать толчком к социалистической революции на Западе: “Россия - крестьянская страна, одна из самых отсталых европейских стран. Непосредственно в ней не может победить тотчас социализм. Но крестьянский характер страны, при громадном сохранившемся земельном фонде дворян-помещиков, на основе опыта 1905 года, может придать громадный размах буржуазно демократической революции в России и сделать из нашей революции пролог всемирной социалистической революции, ступеньку к ней”. (В.И. Ленин, ПСС, т.31, стр.91-92). Эти слова написаны уже после победы февральской революции, в “Прощальном письме швейцарским рабочим” перед отъездом Ленина в Россию.

Только там, на Западе, производительные силы доросли до социалистического переворота и создали достаточно многочисленный, организованный и образованный рабочий класс, способный начать строительство социализма: "Русский пролетариат не может одними своими силами победоносно завершить социалистической революции. Но он может придать русской революции такой размах, который создаст наилучшие условия для нее, который в известном смысле (только в "известном смысле"! - Ю.Н.) начнет ее. Он может облегчить обстановку для вступления в решительные битвы своего главного, самого верного, самого надежного сотрудника, европейского и американского социалистического пролетариата" (там же, стр. 93).

В этих словах не только вновь подчеркивается, что речь идет о двух разных революциях, но говорится и об их взаимосвязи, которая обеспечивается тем, что ведущей силой этих двух революций является один и тот же класс – пролетариат. Именно здесь скрывается разница в подходе большевиков и меньшевиков к природе русской революции. Не в том дело, что большевики, якобы, отрицали буржуазно-демократический характер русской революции, прежде всего в октябре, конечно, а в том, что большевики подчеркивали очевидный для всякого революционера факт: российская буржуазия не могла довести до конца свою собственную революцию.

Верхом радикализма этой буржуазии были требования “ответственного правительства” (перед Государственной думой). Естественно, что единственной ее реакцией на начавшиеся выступления было требование “наведения порядка”. Возобновившая накануне революции, по высочайшему соизволению, свою работу Дума “левела” с каждым часом растущей революции. Но что это было за “левение”! Когда утром 27 февраля царь издал указ о рее роспуске, она решительно отказалась подчиниться, создав для текущего руководства Временный комитет Государственной думы. Для того чтобы стать во главе революции? Левый меньшевик Суханов так пишет об этом в своих “Записках о революции”: “… революционный акт буржуазии в лице “Прогрессивного блока” и думского большинства был направлен к спасению династии и плутократической диктатуры от демократической революции при помощи ничтожных коррективов к старому порядку, не имеющих никакого принципиального значения”. (Н.Н. Суханов “Записки о революции”, М., Издательство политической литературы, 1991, т.1, стр. 74).

Сам комитет так обозначил свои цели: “для водворения порядка в столице и для сношений с общественными организациями и учреждениями” (там же). Суханов продолжает: “… в отличие от убогих царских чиновников руководители буржуазии хорошо понимали, что события достигли таких пределов, когда без революционного акта непослушания и своеволия, без благодетельного насилия неразумное, дряхлое дитя царизма спасти уже нельзя” (там же). Вот ради этого спасения думские представители капитала и строили из себя “бунтовщиков”.

Они замечательно показали это во время переговоров с Советом рабочих депутатов о создании временного правительства, когда Милюков оказывал сопротивление именно в вопросе о будущей форме государственного устройства: “Он рассчитывал, что при царе Романове, и, может быть, только при нем, он выиграет предстоящую битву, возьмет азартную ставку, оправдает огромный риск, на который в лице его идет вся буржуазия как господствующий класс. Он полагал, что при царе Романове остальное приложится, и не боялся, не так боялся, считая допустимыми, преодолимыми и свободы армии, и “какое-то Учредительное собрание …” (там же, стр. 150).

Первый глава временного правительства князь Львов держал в своем столе указ Николая II о назначении временного правительства (того самого, которое и возникло только и исключительно благодаря соизволению руководимого соглашателями Совета) и вел с ним переписку, надеясь на спасение монархии. Вся деятельность временного правительства шла на сдерживание революции, буржуазные задачи которой так и не были реализованы до перехода власти к Советам.

Но именно на эту буржуазию только и рассчитывали меньшевики и эсеры. Тот же левый меньшевик (что тогда можно говорить о правых!) Суханов признает в своих воспоминаниях, как “довольно легкомысленно, почти без колебаний” он занял политическую позицию в первые дни февральской революции: “Власть, идущая на смену царизма, должна быть только буржуазной. Трепова и Распутина должны и могут сменить только заправилы думского “Прогрессивного блока”. На такое решение необходимо держать курс. Иначе переворот не удастся, и революция погибнет” (там же, стр. 50). Кто читал Ленина и Троцкого, знает, сколько насмешек вызывали со стороны последних надежды на спасение революции благодаря буржуазии, которая в эти дни была абсолютно бессильна что-то противопоставить всеобщему восстанию, и которая вынуждена была постоянно менять свою шкуру, лишь бы выжить в условиях начавшейся социальной бури.

Короче говоря, сложилась ситуация, когда для того, чтобы довести до победного конца буржуазную революцию, нужно было перевести ее, по крайней мере, политически, на социалистические, т.е. пролетарские рельсы. Российскую буржуазную революцию мог, а, значит, и должен был совершить только рабочий класс. Но поскольку последний имеет свои собственные классовые интересы, он делает ее своими пролетарскими методами и старается перенести ее за пределы России, на Запад, где поддержанная пролетариями Европы и Америки она имела шансы на успех. И всеобщий кризис капитализма, выразившейся в мировой войне, давал объективную возможность для этого, создавая объективные условия для созревания революционной ситуации в развитых странах капитала. Поэтому завоевание власти пролетариатом для большевиков становится единственным выходом как для завершения собственной буржуазной революции, так и для придания толчка революции социалистической, международной. В своей краткой речи при открытии Апрельской конференции Ленин заявляет: “На долю российского пролетариата выпала великая честь начать, но он не должен забывать, что его движение и революция составляют лишь часть всемирного революционного пролетарского движения, которое, например, в Германии нарастает изо дня в день все сильнее и сильнее. Только под этим углом зрения мы и можем определять наши задачи” (В.И. Ленин, ПСС, т.31, стр.341). В тот же день в “Докладе о текущем моменте” он обосновывает свое “пристрастие” к всемирным масштабам: “...мы связаны сейчас со всеми другими странами, и вырваться из этого клубка нельзя: либо пролетариат вырвется весь в целом, либо его задушат” (там же, стр.354). Завершая доклад, посвященный в основном необходимым шагам революции, он подчеркивает: “Полный успех этих шагов возможен только при мировой революции, если революция войну задушит, и если рабочие во всех странах её поддержат, поэтому взятие власти - это единственная конкретная мера, это единственный выход” (там же, стр. 358). Куда уж ясней: все задачи пролетарской революции в России должны рассматриваться только (!) под углом зрения революции мировой.

Эту мысль Ленин будет не раз повторять и после победы Октября. В марте 1918г., на VII съезде РСДРП (б) он подчеркивает: “Тут конфликт является неизбежным. Здесь величайшая трудность русской революции, ее величайшая историческая проблема: необходимость решить задачи международные, необходимость вызвать международную революцию, проделать этот переход от нашей революции, как узконациональной, к мировой” (В.И. Ленин, ПСС, т. 36, стр.8). И несколько дальше: “Если смотреть во всемирно-историческом масштабе, то не подлежит никакому сомнению, что конечная победа революции, если бы она осталась одинокой, если бы не было революционного движения в других странах, была бы безнадежной... Наше спасение от всех этих трудностей – повторяю - во всеевропейской революции” (там же, стр11). Выполнение социалистических задач, началом которых стала, также Октябрьская революция, внутри России просто не рассматривалось, как нереальное.

Еще раз отметим слова Ленина о том, что здесь речь идет одновременно о пересекающихся, но двух разных революциях, о двух разных “задачах”, решение которых, однако, выпали на плечи одному классу. Именно в этом подходе смысл русской революции. Именно как русская, эта революция началась в феврале 1917г. и ее (именно внутренней русской революции) высшей точкой был Октябрь, который и выполнил буржуазно-демократические задачи, упомянутые в начале статьи. В статье “К четырехлетней годовщине Октябрьской революции” Ленин пишет: “Мы довели буржуазно-демократическую революцию до конца как никто. Мы вполне сознательно, твердо и неуклонно продвигаемся вперед, к революции социалистической...” (В.И. Ленин, ПСС, т. 44, стр. 144-145). Итак, через 4 года после Октября большевики только продвигаются к социалистической революции! Где же они находятся сейчас (т.е. осенью 1921 года)? “Мы отступили к государственному капитализму” (там же, стр. 229).

Международная пролетарская революция не пришла на помощь рабочим России. Поэтому победа пролетарской революции в России осталась, как и говорил Ленин, “безнадежной”. Россия так и осталась на этапе государственного капитализма, куда она отступила после гражданской войны. Со временем этот государственнокапиталистический базис неизбежно должен был прийти в противоречие с пролетарской надстройкой. Это и произошло уже в начале 20-х годов. Оставшись без поддержки западного пролетариата русский рабочий класс был раздавлен своим капиталистическим базисом, который выполнил эту задачу руками выросшей на революционной волне бюрократией через кровавый террор 1936-1938гг. Юридическим венцом контрреволюции была ликвидация советской власти конституцией 1936г.

Разумеется, мировая социалистическая революция, начатая в Октябре 1917г. (одновременно с завершением буржуазно-демократической русской революции) не завершилась в одно мгновение. Ее вспышки мы видим в Финляндии 1918г., в Венгрии и Баварии 1919г. и, наконец, в замечательном взлете пролетарского восстания в Испании 1936г. (см. брошюру ИКС “Испанская революция: сталинистские мифы и реальность”). В течение двух десятилетий сталинизм, фашизм и западная демократия задушили мировую социалистическую революцию и возобновили мировую войну. Ценой еще 60 миллионов человеческих жизней противоречия капитализма были временно разрешены. Начался новый этап поступательного развития капитализма.

Итак, мы можем резюмировать из ваше сказанного: буржуазно-демократическая революция в России началась в феврале 1917г. и достигла своей высшей точки в октябрьском вооруженном восстании и последовавших сразу за ним преобразованиях, мировая социалистическая революция началась тем же восстанием в Петрограде в октябре и продолжалась в виде отдельных вспышек еще почти двадцать лет, но так и осталась лишь попыткой. Эта попытка была вызвана всеобщим кризисом капитализма 1914-45гг. (см. “Сегодняшний этап экономического развития капитализма и будущий глобальный кризис” в МР №1), но она потерпела поражение, в конечном счете, потому что исторический ресурс капитализма на том этапе еще не был исчерпан.

Но это не должно служить предметом уныния для пролетарских революционеров. Новый восходящий класс никогда не приходит к победе с первой попытки. Сколько попыток делала буржуазия для прихода к власти!? Начиная с первых попыток в период реформации и через серию революций в последующие века. Одна Франция пережила четыре революции в 1789-1870 гг. И лишь после Парижской Коммуны буржуазия отказалась от последнего феодального пережитка, монархии. Рабочий класс и его партия также могут добиться победы лишь в результате долговременной и непрерывной борьбы. В то же время уроки Русской революции остаются актуальны и по сей день. Прежде всего, тот способ, каким большевики пытались осуществить промежуточные с точки зрения рабочего класса задачи. Ведь и сейчас многие прикрывают свой отказ от борьбы за диктатуру пролетариата и социализм ссылками на необходимость борьбы за “национальное освобождение”. Последняя, как и всякая другая буржуазно-демократическая задача, может окончательно разрешиться в наше время только через революционную борьбу трудящихся. Более того, еще более чем в 1917г. эти недоделанные буржуазные задачи (если даже они на самом деле существуют, а не являются только способом национал-патриотов увести пролетариат от борьбы за свои классовые интересы) настолько переплелись в мировой глобализированной политике и экономике, что вообще не могут быть разрешены иначе, чем через мировую революцию рабочего класса. И эта революция, как бы не казались нам важны какие-то промежуточные задачи (национальное освобождение, борьба с фашизмом, ликвидация остатков феодализма в отсталых странах и т.д.), остается, говоря словами Ленина, “единственной конкретной мерой, … единственный выходом”. В том числе и для попутного решения этих промежуточных задач.

"Мировая революция" № 2(3), март 2002

 

Госкап-сайт