Здравствуйте, Александр Владимирович!
Начинаю обещанное "теоретическое письмо".
К сожалению, Вы не выполнили моей просьбы внимательно разобраться с моей аргументацией по части коллективной собственности, с самой логикой, по которой она на определенном историческом этапе возникает, а на другом - исчезает. Точнее сказать, с моим обоснованием динамики развития отношений собственности, которые являются юридическим отражением производственных отношений. Это видно из того, что Вы не стали отвечать на мои аргументы, а привели свои так, как будто бы моих не было.
Это вообще в нашей среде болезнь достаточно распространенная. Надеюсь в своем письме с ней побороться. Вам судить о моем успехе в этом деле. Во всяком случае, если Вам покажется, что в том или ином месте я вырываю тот или иной аргумент из контекста, из группы взаимосвязанных аргументов - читайте дальше, там будет учтено. Но если все же дам маху, пишите - исправлюсь, не слишком стар, всего 38.
Поскольку Ваша аргументация переплетается с "компьютерным тезисом" Бугеры я заодно проведу здесь разбор и его статьи "Что делает пролетариев способными совместно управлять обществом?". Это к тому же сэкономит время, не надо будет писать два письма - сделаю копию и отошлю в Уфу.
Для начала приведу достаточно длинную цитату из Вашего письма, которая и является объектом критики:
"В статье "Требуется новая программа" Вы совершенно справедливо отмечаете четыре уровня анализа: производительные силы - производственные отношения - классы - партии, лидеры, программы. Чтобы не повторять ошибку троцкистов, для которых исторический материализм сводится к юридическим формам собственности, анализ всегда надо начинать с производительных сил. Коль скоро мы признаем фундаментальную истину исторического материализма о зависимости производственных отношений от производительных сил, отсюда следует вывод, что каждая общественная формация опирается на качественно определенную ступень развития производительных сил. Так, первобытнообщинный строй имеет своей основой добывающее хозяйство (охота, рыболовство, собирательство), феодализм - земледелие (рабовладение не было особой общественной формацией, но тупиковой ветвью развития феодализма, своего рода несостоявшимся капитализмом), капитализм - промышленное производство (подробное доказательство этого см. в работах советского историка востока В. П. Илюшечкина). Отсюда вывод: коммунизм не может не опираться на производительные силы, качественно превосходящие производительные силы капитализма и делающие возможным преодолеть первопричину классового деления общества - разделение труда на организаторский и исполнительский, из чего проистекает разделение общества на управляющих и управляемых, а отсюда - на эксплуататоров и эксплуатируемых. Таких производительных сил не было в начале XX в. Они есть (во всяком случае, находятся в процессе становления) сегодня. Это компьютеризированное, автоматизированное, пост-НТРовское производство... Не будь таких производительных сил, переход к коммунизму был бы невозможен ни от государственной ни от кооперативной собственности.
Разумеется, этим вопрос не исчерпывается. При каких условиях такой переход станет наиболее легким (хотя "легкость" - лишь по сравнению с другими условиями), т.е. какова должна быть политика пролетариата после взятия власти? Я согласен с Вами, что полугосударство диктатуры пролетариата, чтобы стало возможным его отмирание должно контролировать лишь то, что строго необходимо - и не более того. Например, национальные и культурные вопросы - дело не пролетарского государства, а добровольных обществ. Должно произойти отделение нации от государства, что есть единственное средство против национальных распрей (подобно тому, как буржуазия, отделив церковь от государства, смогла покончить с религиозными войнами в 16-17 вв., залившими Европу кровью, как сейчас заливают мир кровью национальные войны). Не украинская, российская и т.д. советская республика, но рабочая республика, принадлежащая всем проживающим на данной территории - постоянно или временно - трудящимся. Развитие же всяких национальных культур - дело добровольных обществ (если такие найдутся), имеющих не больше и не меньше прав, чем общества кролиководов и филателистов.
С экономикой же гораздо сложнее. Во время неизбежной гражданской войны необходимо будет принудительное направление сил и средств на наиболее важные участки, переход же к социализму, который может начаться лишь после победы мировой революции, не может происходить без радикальной реорганизации всей мировой промышленности, т.е. без закрытия всех ненужных и вредных для разумных человеческих потребностей производств и направления всех освобождающихся таким образом сил и средств в группу "Б" (группа "А" остается лишь постольку, поскольку она нужна для группы "Б"). Коллективная собственность, привязывающая рабочих именно к данному предприятию, станет тормозом, препятствием этого процесса, без которого переход к социализму невозможен. Если рабочие остаются собственниками предприятий, но отношения между предприятиями остаются рыночными, то остается капитализм, пусть пока без капиталистов, но свято место пусто не бывает, и управляющие скоро станут ими (как, кажется, югославский опыт доказывает именно это). Рынок и бюрократия - пусть и антиподы, но взаимно дополняющие друг друга. Рынок ведет к регулирующей его бюрократии, а бюрократия не может обойтись без рынка. Оба они имеют причиной неспособность трудящихся - из-за недостаточного развития производительных сил - организовать производство ради удовлетворения своих потребностей. Если мы хотим быть материалистами, то должны [в первую очередь] смотреть на производительные силы, во вторую - на производственные отношения и лишь в третью на частный случай этих производственных отношений - т.е. на формы собственности. В чем можно сойтись, это в том, что трудовые коллективы должны иметь максимально широкие права и что планы должны устанавливаться не планирующей бюрократией, но съезда-
ми производителей, причем планы могут быть разного уровня, и не обязательно число гвоздей, выпускаемых на какой-нибудь фабрике, должно устанавливаться всемирным съездом. Я признаю, что в принципах организации экономики диктатуры пролетариата не все в деталях мне ясно (я вообще думаю, что Маркс и Энгельс были правы, когда заменили планирование будущего анализом настоящего) и не считаю этот вопрос таким, какой мешает действовать вместе, если, несмотря на оттенки позиций, есть согласия в 2-х пунктах: 1) максимально широкие, сколь это возможно, права трудовых коллективов и 2) установление между этими трудовыми коллективами, уже с самого начала, взаимной координации и постепенное, но неуклонное вытеснение рыночных отношений натуральной экономикой (не в первобытном смысле)".
Цитирование окончено.
I
Приведенная цитата затрагивает множество взаимосвязанных вопросов и, взявшись за один, мы неизбежно вытащим на свет и все остальные. При этом нам периодически придется возвращаться к "пройденным" вопросам для того, чтобы учесть их взаимосвязь с вопросами только что "вытащенными на свет". Именно взаимосвязь, а не одностороннюю зависимость. Другой вопрос, что, в конечном итоге, является первичным. Так точнее будет говорить не "о зависимости производственных отношений от производительных сил", а об их взаимозависимости с одновременным признанием первичности вторых по отношению к первым.
Начнем с собственности, которую Вы представили как "частный случай ... производственных отношений". Вы не одиноки в столь уничижительном к ней отношении. Наши товарищи-бордигисты очень часто (особенно когда спорят с троцкистами) представляют отношения собственности в качестве чисто юридической категории, противопоставляемой производственным отношениям: "Троцкистской теории, которая видит в "восстановлении частной собственности на средства производства" единственную возможность "возврата к капитализму", мы противопоставляем тезис о том, что капитализм никогда не исчезал (и не мог исчезнуть) в этой стране, и что капитализм определяется производственными отношениями, а не нормами права". ("Programme communiste" N 57, 1972, p.59; или стр.36 текста русского перевода "Критики теории "деформированного рабочего государства"", который я Вам отослал). При этом к производственным отношениям относятся стоимость, заработная плата, прибыль и т.д..
Как это ни печально, но в эти моменты, в пылу критики троцкистских заблуждений, они, незаметно для себя, повторяют лишь стандартный подход буржуазных и оппортунистических теоретиков, которые понимают отношения собственности либо как чисто правовые, волевые отношения человека к вещам, либо (в лучшем случае) как чисто внешнее, юридическое выражение данных производственных отношений.
Нет, отношения собственности - это не просто "норма права", и это не "частный случай ... производственных отношений". Это юридическое выражение, но это такое выражение, которое отражает всю систему производственных отношений, ее суть. Описать отношения собственности - значит описать всю систему производственных отношений данного способа производства в данную историческую эпоху. В своем письме к И. Б. Швейцеру (в полном собрании сочинений оно фигурирует в качестве статьи "О Прудоне") Маркс пишет: "То, о чем в сущности шла речь у Прудона, была существующая, современная буржуазная собственность. На вопрос: что она такое?- можно было ответить только критическим анализом "политической экономии", охватывающей совокупность этих отношений собственности не в их юридическом выражении как волевых отношений, а в их реальной форме, т.е. как производственных отношений. Но так как Прудон спутал всю совокупность этих экономических отношений с общим юридическим понятием "собственность", "la propriete", то он и не мог выйти за пределы того ответа, который дал Бриссо еще до 1789 г. в тех же словах и в подобном же сочинении: "La propriete c'est le vol"" (Собственность - это кража) (ПСС, т.16, стр.26).
В силу вышесказанного, классики марксизма использовали понятие отношений собственности порой и вместо понятия производственные отношения: "На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции" (ПСС, т.13, стр.7). Смена общественно-экономической формации требует кардинального изменения производственных отношений или, что то же самое, отношений собственности, которые являются лишь "юридическим выражением" "совокупности этих экономических отношений". Поэтому, являясь непреклонным сторонником "социальной революции", Маркс и пишет в "Манифесте": "во всех этих движениях они (коммунисты - Ю. Н.) выдвигают на первое место вопрос о собственности, как основной вопрос движения, независимо от того, принял ли он более или менее развитую форму" (ПСС, т.4, стр. 459). Поэтому, а также потому что "... современная буржуазная частная собственность есть последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения продуктов, которое держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации одних другими ... коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности" (там же, стр.438). Нерешенность "вопроса о собственности, как основного вопроса движения" и является причиной той вопиющей теоретической путаницы в которую попали и сталинисты, и троцкисты, а теперь и теоретики госкапитализма. Вопреки объективной возможности, которой обладают последние для распутывания этого вопроса: теорией государственного капитализма.
Производственные отношения - это отношения между людьми в процессе производства, распределения, обмена и потребления. И именно отношения собственности обеспечивают единство и целостность всех этих сторон производственных отношений. При этом ведущую роль играет именно владение средствами производства. Ибо тот кто владеет, тот и определяет (пусть и с учетом всех внешних объективных обстоятельств) все указанные стороны производственных отношений: "Прежде чем распределение есть распределение продуктов, оно есть: 1) распределение орудий производства и 2) - что представляет собой дальнейшее определение того же отношения- распределение членов общества по различным родам производства (подчинение индивидуумов определенным производственным отношениям). Распределение продуктов есть, очевидно, лишь результат этого распределения, которое заключено в самом процессе производства и которое определяет организацию производства". (К. Маркс, Ф. Энгельс, ПСС, т.12, стр.722).
Именно собственность на средства производства определяет характер общественного строя и тот общественный класс, который господствует экономически (а, значит, в конечном итоге и политически) при данном способе производства.
Какая же форма собственности на средства производства должна господствовать в первой фазе коммунистического общества - социализме, точнее даже при переходе к нему, в процессе его становления, т.е. в первые десятилетия после установления диктатуры пролетариата? Какие формы собственности обеспечат экономическое господство пролетариата (точнее того социального слоя, в который он себя превратит в результате преобразования производственных отношений, т.е. в первую очередь отношений собственности), а значит и его политическое господство.
Десятки лет сталинистские идеологи убеждали нас в том, что такой собственностью является государственная, причем не только в переходный период, но и при "развитом социализме". Естественно со ссылками на классиков. Вот Маркс пишет в "Манифесте": "Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т.е. пролетариата, организованного как господствующий класс..." (ПСС, т.4, стр.446). А вот ему в "Анти-Дюринге" вторит Энгельс: "Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность" (ПСС, т.20, стр.291). Звучало убедительно, особенно если учесть, что при этом, как правило не приводились слова, идущие вслед за приведенной цитатой: "Но тем самым он уничтожает самого себя как пролетариат, тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и государство как государство" (там же). И несколько дальше: "Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества - взятие во владение средств производства от имени общества, - является в то же время последним самостоятельным актом его как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другой излишним и само собой засыпает. На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами. Государство не "отменяется", оно отмирает" (там же,стр.292).
Если первые две цитаты еще давали кое-какие шансы социалистическому характеру государственной собственности, то последующие не оставляют от них камня на камне. Но они не препятствуют еще тому, чтобы приписать ей рабочий характер как собственности на которую опирается диктатура пролетариата в переходную эпоху. Троцкий, понимавший не только то, что государство по мере движения к социализму должно отмирать, но и то, что достигнуть социализма можно лишь во всемирном масштабе, так и поступил. Строительство социализма было, согласно Троцкому, заторможено временным поражением мировой революции и "перерождением" бюрократии рабочего государства, но по своей классовой природе СССР оставался рабочим государством. Именно в силу того, что в экономике продолжала господствовать государственная собственность: "Огосударствление земли, средств промышленного производства, транспорта и обмена, при монополии внешней торговли, составляет основу советского общественного строя. Этими отношениями, заложенными пролетарской революцией, определяется для нас, в основном, природа СССР как пролетарского государства" (Л. Д. Троцкий, "Преданная революция", стр.206, НИИ культуры, М., 1991). Возражая тем, кто подвергал сомнению пролетарский характер СССР на том основании "что Сталин и Компания служат своей политикой международной буржуазии", Троцкий возражает: "Гитлер тоже служит буржуазии. Однако, между функциями Сталина и Гитлера есть разница. Гитлер защищает буржуазные формы собственности. Сталин приспособляет интересы бюрократии к пролетарским формам собственности" (Л. Д. Троцкий, "Нерабочее и небуржуазное государство?", Бюллетень четвертого Интернационала N 4, февраль 1991, стр.101).
Низведение рабочих России до положения наемных рабов, кровавый террор против "ленинской гвардии" и, наконец, чисто империалистическая политика военных союзов на международной арене, которую проводил СССР и которой оказалась подчинена классовая политика партий III Интернационала, заставила засомневаться многих интернационалистов в пролетарской природе Советского Союза. Вновь обратившись к классикам марксизма, они обнаружили у них не только анализ развития капитализма, развития ведущего к огосударствлению, но и сделанный на основе этого анализа вывод, что производственные отношения, основанные на государственной собственности, остаются буржуазными: "На известной ступени развития становится недостаточной и эта форма (акционерные общества - Ю.Н.): государство как официальный представитель капиталистического общества вынуждено взять на себя руководство указанными средствами производства и сообщения... Но ни переход в руки акционерных обществ, ни превращение в государственную собственность не уничтожают капиталистического характера производительных сил... Современное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмет оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать. Рабочие останутся наемными рабочими, пролетариями. Капиталистические отношения не уничтожаются, а, наоборот, доводятся до крайности, до высшей точки". (К. Маркс, Ф. Энгельс, ПСС, т.20, стр.289-290). У сторонников перехода к социализму от государственной собственности, остаются, правда, в запасе еще слова, продолжающие эту цитату: " Но на высшей точке происходит переворот. Государственная собственность на производительные силы не разрешает конфликта, но она содержит в себе формальное средство, возможность его разрешения. Это разрешение может состоять лишь в том, что общественная природа современных производительных сил будет признана на деле и что, следовательно, способ производства, присвоения и обмена будет приведен в соответствие с общественным характером средств производства " (там же, стр.290).
Приведенный набор цитат наглядно иллюстрирует весь тот комплекс противоречий, который сложился вокруг вопроса о собственности на поздней стадии развития капитализма и в начальной стадии движения общества к коммунизму.
Если прошлая история капитализма и его тенденции развития на будущее (особенно на ближайшее) были для Энгельса научным фактом, то дальнейшие этапы в его развитии были только гипотезой, хотя и научной. Также как и грядущие этапы формирования коммунистического общества. В эти этапы нам неизбежно приходится вносить свои коррективы. Важно при этом строго, шаг за шагом, следовать научной (в данном случае марксистской) методологии, не уклоняясь от узких мест, искать расшивку этих узких мест на базе этой методологии, не пытаясь прикрыть свои утверждения, расходящиеся с методологией марксизма, ссылками на диалектику. Последнее делают не только сталинисты и троцкисты, но, увы, и "госкапиталисты".
Говоря о том, что общество, где господствует государственная собственность, и (или) где наемный труд становится всеобщим, остается капиталистическим, Маркс и Энгельс никогда, тем не менее, не предполагали, что такое общество возникнет, и станет, к тому же этапом в развитии капитализма. Потребовалась не только теория, но и историческая практика (трагическая, но объективно обусловленная), чтобы понять (и то пока немногими), что государственный капитализм, по меньшей мере среди части человечества, - это неизбежный этап в развитии капиталистической формации. На шестой части суши была установлена диктатура пролетариата передавшая в государственную собственность основные средства производства. Но здесь "на высшей точке" не "произошел поворот". Государственная собственность не стала "средством, возможностью ... разрешения" социального "конфликта" между трудом и капиталом.
Я не забыл, разумеется, что "если мы хотим быть материалистами, то должны [в первую очередь] смотреть на производительные силы". Но собственность (как выражение сути производственных отношений) - это отношение между людьми, точнее между общественными классами. Отношение по поводу того, кто, в первую очередь владеет, а значит и определяет распределение, обмен и потребление. И поскольку это отношение одно и то же при разном уровне производительных сил, постольку и господствовать в обществе будет один и тот же общественный класс, в нашем случае - буржуазия, пусть и в форме бюрократии. Развитие производительных сил создает, на определенном этапе, возможность и необходимость для смены "производственных отношений - или, что является только юридическим выражением последних - ... отношений собственности", но оно ни при каких обстоятельствах не превращает отношения собственности (а, значит, и производственные отношения) предыдущей формации в отношения собственности, которые дадут начало отношениям собственности (производственным отношениям) формации, выступающей на историческую арену. Старые отношения собственности должны быть уничтожены. Когда это сделано, "тогда наступает эпоха социальной революции".
Государственная собственность - собственность эксплуататорского класса (трудящимся коммунистического общества государство, а значит и государственная собственность, не нужны, рабочему классу, после установления своей диктатуры, государство, а значит и государственная собственность нужны только для подавления сопротивления отмирающих классов и только в том объеме, в каком это требуется для выполнения этой единственной задачи), в нашем случае - буржуазии. Следовательно - это частная собственность, пусть даже и коллективная частная собственность. "Выдвигая на первое место вопрос о собственности", коммунисты по-прежнему "могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности".
Тут-то и начинается вся путаница. Бордигисты (также как и другие госкаповцы) признают, что государственная собственность "совместима с капитализмом". Вместо того, чтобы признать, что всеобщая государственная собственность (как и производственные отношения, выражением которых она является) означает не исчезновение частной собственности (и производственных отношений, основанных на индивидуальной частной собственности), а лишь (как и "капиталистические отношения", которые она отражает) "доведение (ее - Ю. Н.) до крайности, до высшей точки".
Еще раз: отношения собственности - это юридическое отражение, но это отражение реально существующих производственных отношений, которые вместе с производительными силами образуют материальный базис данного общества. Они (отношения собственности) могут лишь отражать то, что реально существует. Если реально существуют "капиталистические [производственные - Ю. Н.] отношения ... доведенные до крайности, до высшей точки", то и отношения собственности могут лишь отразиться в виде "доведенной до крайности, до высшей точки" частной собственности на средства производства.
Но именно этого признания от бордигистов мы и не слышим. А ведь признать это - значит определить в целом систему производственных отношений государственного капитализма, определить какой класс и в какой форме владеет средствами производства, а, вследствие этого, экономически и политически господствует в обществе. Признать это - значит признать, "что общественная природа современных производительных сил будет признана на деле" лишь в результате слома отношений собственности, которые существуют "на высшей точке" развития капитализма. Да, "на высшей точке происходит переворот", но лишь в результате пролетарской революции. Признать это - значит признать, что диктатура пролетариата должна базироватьcя на иной, на негосударственной форме собственности. Не признать этого не покидая почву марксистской методологии невозможно. Сама эта методология, которая и через сто(!) лет после смерти Маркса и Энгельса столь великолепно позволяет нам разгребать колоссальнейшие идеологические завалы, нагроможденные сталинистскими и откровенно буржуазными теоретиками, анализировать развитие капитализма в XX веке и определять тенденции его развития на ближайшие десятилетия, требует, тем не менее, внести соответствующие изменения в предполагаемые производственные отношения при диктатуре пролетариата. Это нужно сделать, чтобы наши гипотезы (все еще) о производственных отношениях при переходе к коммунизму не потеряли своей научности.
Вместо признания государственной собственности в качестве формы капиталистической частной собственности бордигисты, как и прочие сторонники теории государственного капитализма (и Вы здесь не исключение) разводят в разные стороны производственные отношения и отражающие саму их суть отношения собственности, которые стали всего лишь "нормами права". Одновременно, кстати сказать, они отвергли и объективные классовые интересы правившей в СССР бюрократии, опиравшейся на соответствующие формы собственности (на ту же государственную собственность), приравнивая их, фактически, к субъективным желаниям, что автоматически вычеркивало классовые интересы (объективные, из производственных отношений вырастающие!) из рассмотрения в качестве фактора классовой борьбы. Бордигисты ругают Троцкого за то, что он вообще говорит об интересах и устремлениях бюрократии вместо того, чтобы поставить ему в вину то, что он не указывает на производственные отношения, на отношения собственности, из которых они вырастают. Троцкий постоянно твердит, что отношения собственности - пролетарские, но бюрократия рабочего государства "приспособляет" к ней свои интересы и, одновременно, "служит своей политикой международной буржуазии". Бюрократия, которая, как тысячу раз повторяли троцкисты, не имеет интересов, отличных от интересов господствующего класса, тем не менее, будучи бюрократией рабочего государства, служит "международной буржуазии" и грозит "создать для своего господства социальной опоры, в виде особых форм собственности" ("Преданная революция", стр.207).
Не в том вина троцкистов, что для них, по Вашим словам, "исторический материализм сводится к юридическим формам собственности" (очень неудачное выражение, собственность, сама по себе, юридическая форма производственных отношений), а в неверной классовой идентификации форм собственности в СССР. Производительные силы и производственные отношения (об этом будет еще речь отдельно), т.е. и отношения собственности эволюционируют в тесной взаимосвязи, и в понимании этого по отношению к дореволюционной эпохе у Троцкого было все нормально. Но когда он присвоил рабочее наименование буржуазным формам собственности (пусть и в государственной форме), а значит и буржуазным производственным отношениям в СССР, он, тем самым, неверно определил базис этого государства. Естественно, и весь последующий анализ пошел у него кувырком.
Рабочее государство нужно защищать - таков интернациональный долг всякого коммуниста. Вот троцкисты и защищали систему государственно-капиталистических государств (считая их рабочими) и прежде всего их экономическую основу, основу эксплуатации рабочего класса - плановую экономику, основанную на государственной собственности.
Бордигисты исправляют центральную ошибку Троцкого и показывают, что производственные отношения, а значит и базис в целом, в СССР имеет противоположную, т.е. буржуазную классовую природу. Но разделяя производственные отношения и отношения собственности, представляя последние в качестве чего-то второстепенного, в качестве обычных "правовых норм", они не только не указывают действительный выход рабочему классу в деле социалистического преобразования производственных отношений (а, следовательно, и отношений собственности), а, наоборот, протягивают руку помощи умирающей частной собственности, т.е. умирающим капиталистическим производственным отношениям. Описывая, как диктатура пролетариата "деспотическим вмешательством" будет уничтожать производственные отношения капитализма (отмечая при этом, что переходная к социализму эпоха диктатуры пролетариата может продлиться десятки и даже сотни лет) наши идейные соратники, тем не менее, тихой сапой проносят в эту эпоху государственную собственность - концентрированное выражение производственных отношений государственного капитализма. Чтобы не впасть в очевидное противоречие они не только стараются обойти молчанием факт указанной контрабанды, не упоминая при этом выражения "государственная собственность", но и заявляют, что собственность - это вообще дело десятое и даже, что общество в котором господствует диктатура пролетариата вообще ни на каких производственных отношениях не основывается, а только использует силы государства для постепенного слома буржуазных производственных отношений: "Представлять государство лишь в качестве простого "отражения" или надстройки над экономическими отношениями, каким-либо образом воображать, что пролетарское или социалистическое государство должно базироваться на социалистической экономике подобно тому, как буржуазное государство базируется на капиталистической, было бы механистическим и антидиалектическим искажением реальности. Подобная схема уводит от проблемы перехода от капитализма к социализму и отменяет основное положение марксизма - тезис о диктатуре пролетариата ... пролетариат должен разрушить капиталистические производственные отношения. Для этого он должен прежде всего разрушить аппарат господства и принуждения ... - буржуазное государство. Но этого еще недостаточно. Ибо если эта политическая революция ... может свершиться за очень короткий отрезок времени, то ликвидация капиталистических производственных отношений займет долгий период ... речь идет не только об "экспроприации экспроприаторов". Речь идет о действительном устранении всех препятствий (рыночные отношения, оборот товаров, наемный труд, оборот капитала и его законы), которые не позволяют всему обществу в целом непосредственно распоряжаться производительными силами ... Необходимо ликвидировать автономию предприятий и обмен, как способ связи между ними ... Это потребует десятки и даже сотни лет... В течение этого периода перехода ... "государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата", - говорит Маркс ... Почему? Именно потому, что этот период не знает устойчивых и последовательных экономических отношений, напротив, он характеризуется "противоречивой" экономикой, как об этом говорит "Манифест", экономикой, в которой одновременно действуют противоположные законы и которая держится лишь за счет своей динамической тенденции. Потому что в этот период капиталистические отношения продолжают действовать, имея тенденцию к расширению сферы своего действия, возрождая или усиливая общественные силы, которые отождествляют свои интересы с этими экономическими механизмами. Потому что, хотя пролетариат и выступает в качестве господствующего класса, законы капитала продолжают частично господствовать в экономике и необходимо ежедневное "деспотическое вмешательство" с тем, чтобы ограничить сферу их действия и подавить социальные тенденции, вызываемые действием этих законов.
Если пролетариату нужна государственная власть, то только потому и в той мере, в какой экономика не является еще социалистической. По мере того, как производственные отношения избавляются от капиталистических свойств ... государство будет постепенно отмирать. Пока оно существует, пролетарская власть базируется вовсе не на соответствующей экономике, она не имеет своей экономической основы, поэтому она стремится потрясти основы экономики. Именно поэтому она должна быть революционной, т.е. опираться на силу и террор". ("Революция и контрреволюция в России", стр.9-10, Париж, 1981 (франц.)) Цитирование окончено.
Короче говоря, согласно идеологии Интернациональной Коммунистической Партии (ИКП) диктатура пролетариата, в отсутствие всякой экономической основы своего существования, опираясь только "на силу и террор" существует среди капиталистических производственных отношений "деспотическим вмешательством" упраздняя их и подавляя остатки эксплуататорских классов. Причем капиталистические отношения "имеют тенденцию к расширению". Все это оправдывается (со ссылкой на Маркса) "революционным" характером переходной эпохи, которая, однако, растягивается на "десятки и даже сотни лет".
Как хотите, но я в этом отрывке не вижу ничего кроме идеализма. Согласно его логике, объективное, основанное на развитии производительных сил и производственных отношений, развитие общества заканчивается с победой мировой пролетарской революции. После этого оно развивается исключительно по воле правящего рабочего класса, который десятки и сотни лет правит во враждебных производственных отношениях. Смею заметить, таким способом он уже "правил" в СССР.
Конечно, государство - это не "простое отражение" материального базиса, оно воздействует на него в соответствии с интересами правящего класса, но утверждение, что целую историческую эпоху надстройка играет ведущую роль по отношению к базису прямо противоположно методологии марксизма. Если, например, по Ленину" неизбежность превращения капиталистического общества в социалистическое Маркс выводит всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества" (ПСС, т.26, стр.73) (обратите внимание, что из "экономического закона" следует весь процесс "превращения" в социалистическое общество"), то согласно логике ИКП этот "закон" приводит только к революции. Само же "превращение" происходит "всецело и исключительно в результате сознательной деятельности надстройки.
Сам факт победоносной пролетарской революции будет означать, что старые производственные отношения (отношения собственности) превратились в "оковы" для развития производительных сил. "Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке" (К. Маркс, Ф. Энгельс, ПСС, т.13, стр.7). У ИКП - все наоборот. Они меняют надстройку, которая медленно и долго меняет производственные отношения. Не выйдет, если рабочий класс немедленно не произведет "изменение экономической основы", последняя уничтожит его диктатуру. "Изменение экономической основы" - это прежде всего изменение отношений собственности. Но бордигисты отрезали себе путь к решению этого "основного вопроса движения", они не могут "выдвинуть на первое место вопрос о собственности", хотя к этому и призывает их тот самый "Манифест", на который они ссылаются. Они не могут опереться на государственную собственность, как тоже призывает "Манифест", поскольку опыт реального госкапитализма показал им, что она остается буржуазной. Тогда они просто отказываются решать "основной вопрос движения". Они понимают, что рынок и все, что с ним связано нельзя отменить в короткий срок, поскольку производительные силы еще не превратили миллионы разрозненных предприятий в одну всемирную фабрику, а значит неизбежен обмен. Обжегшись на государственной собственности и в то же время не желая от нее отказываться, они делают отношения собственности третьестепенным фактором. Производственные отношения они ограничили все тем же рынком. Что делать? Они приходят к единственному в этих условиях выводу - медленно менять производственные отношения (базис!) силами надстройки. Наглядный пример, как одно, казалось бы незаметное отклонение от марксистской методологии ведет к полному отказу от материалистического толкования исторического процесса. Можно лишь напомнить нашим товарищам из ИКП так любимую ими фразу Троцкого: "действительность не прощает ни одной теоретической ошибки".
Другого пути нет, нужно "выдвинуть на первое место вопрос о собственности", определить ту форму собственности (а тем самым и основные контуры всей системы производственных отношений), опираясь на которую рабочий класс не только сохранит свою диктатуру и обеспечит "силу и террор" для подавления отмирающих классов, но и шаг за шагом, в результате неизбежного в процессе развития производительных сил роста концентрации производства, превратит мировую экономику в единую фабрику, а значит "ликвидирует автономию предприятий и обмен как способ связи между ними", т.е. рыночные отношения как таковые.
Естественно, рабочий класс сможет это сделать, если он ликвидирует себя как класс наемных работников и станет хозяином средств производства. Установление новых отношений собственности как раз и решает этот вопрос. Бесспорный принцип "коммунизм - это ликвидация наемного труда" бордигисты совершенно безосновательно отделяют от принципа "ликвидации частной собственности". Они тождественны.
Последствия печальны. Долго воюя против троцкистов и сталинистов за то, что они приписывают буржуазным производственным отношениям пролетарский и даже социалистический характер, ИКП пришла к тому, чтобы оставить в сохранности эти производственные отношения, честно это признать, но заявить, что надстройка над ними - пролетарская. Марксистская методология говорит, однако, что последнее будет фикцией, такой же как и "социализм" в СССР в речах сталинистов. Нельзя приносить методологию, т.е. основу марксизма, в жертву предвиденью, которое может и должно корректироваться с учетом последующей исторической практики. Наша практика, "наш печальный опыт" - это опыт, говорящий, что государственная собственность - это концентрированное выражение буржуазных (тысячу лет назад можно было бы сказать и феодальных, но нас интересует настоящее и будущее) производственных отношений. "Югославский опыт (тоже! - Ю. Н.) доказывает именно это". Вопреки широко распространенному заблуждению экономика Югославии базировалась не на коллективных предприятиях, а на самоуправляемых государственных. В этом плане югославская схема ближе к Вашей или к той, которая предлагалась Марксом и Энгельсом. Но результат - тот же самый: реальные собственники свели самоуправление к фикции, а когда началась пора реформ, превратили свою коллективную частную (т.е. государственную) собственность в индивидуальную частную собственность.
Оставлю в покое бордигистов, отвечаю я, все-таки, Вам. Потому и возвращаюсь к процитированному отрывку из Вашего письма от 18 февраля. Думаю, уже понятно, что я отвечу. Тем не менее.
Рыночные отношения определяют в системе производственных отношений механизмы распределения и обмена продуктов (в условиях рынка - товаров) между людьми. Но поскольку "прежде чем распределение есть распределение продуктов, оно есть: 1) распределение орудий производства...", постольку и классовая природа этих рыночных отношений, степень их развитости, их дальнейшее развитие или, наоборот, затухание определяется, на данном уровне развития производительных сил, соответствующим этим силам "распределением орудий производства", т.е. тем, кто является собственником средств производства. Поэтому, если мы считаем, что пролетарская революция является показателем того, что капиталистические производственные отношения (капиталистические отношения собственности) превратились в "оковы" для развития производительных сил, а значит наступила эпоха перехода к коммунизму, то значит мы должны определить, как победивший рабочий класс должен изменить "распределение орудий производства" с тем, чтобы изменилось и "распределение членов общества по различным родам производства (подчинение индивидуумов определенным производственным отношениям)". Осуществив это мы определим и новую систему "распределения продуктов" и динамику развития этой системы. Короче говоря, изменив (в первую очередь!) отношения собственности в пользу рабочего класса, мы определим и дальнейшую динамику отношений распределения и обмена. Последние при капитализме являются рыночными, при коммунизме - плановыми. Значит мы определяем динамику отмирания рыночных отношений. Именно в таком порядке, а не наоборот: сначала подумаем об удушении рынка (отношений распределения и обмена продуктов), а потом вспомним о собственности (распределении орудий производства).
Когда в своем письме годичной давности я писал: "свято место пусто не бывает", то говорил как раз об этом. Если собственность остается в руках государства, т.е. остаются "доведенные до крайности" капиталистические отношения собственности (производственные отношения), то остается и частно-капиталистическое (пусть и в коллективной, государственной форме) "распределение орудий производства", которое определяет все другие распределения. Это главное распределение подразумевает распределение
средств производства между людьми, точнее, между классами. Поскольку отношения, основанные на государственной собственности, остаются буржуазными, то и "распределение орудий производства" остается таким, при котором средства производства должны достаться классу, имеющему капиталистическую природу. Сам факт такого распределения создает это "свято место" собственника. Оно задано самим этим каркасом производственных отношений - отношениями собственности. Для функционирования всей экономической системы это место должен кто-то занять. Собственность не бывает "ничьей". Тот, кто займет это "свято место" и становится капиталистом. Независимо от того (ибо указанное распределение - первично) откуда пришел "личный состав" правящего класса. Хоть и из самой передовой пролетарской партии, что и произошло в России после 1917 года.
У Вас же "остается капитализм" (при коллективной собственности) не потому, что "орудия производства" распределены так, что остается "свято место" для той или иной формы капиталистического класса-собственника (Наоборот есть вполне определенный собственник противостоящий претендентам как на индивидуальную, так и на государственную форму капиталистической частной собственности. "Свято место" уже не пусто!), а потому что "отношения между предприятиями остаются рыночными". Потому они "остаются рыночными", что производительные силы еще не слили все предприятия планеты в одну фабрику! Этого факта нельзя изменить социальной революцией и субъективными мерами самого революционного государства. Дальнейшая судьба рыночных отношений определяется тем, кто занял "свято место" собственника ("Кто", т.е. какой класс, при этом формы собственности у пролетариата и буржуазии разные, поскольку первый не меняет одно классовое общество, основанное на частной собственности на средства производства на другое, а упраздняет его), а не наоборот.
Оставляя государственную собственность в качестве основной, т.е. оставляя "капиталистические отношения ... доведенными до крайности, до высшей точки", т.е. оставляя капиталистическое "распределение орудий производства", Вы оставляете капиталистической основу производственных отношений, а поскольку производительные силы есть величина данная на момент революции и сами по себе они, без соответствующего применения тем или иным классом, не могут определить природу общества, то и весь материальный базис. Вы "оставляете капитализм". Производительные силы создают возможность перехода, но сам переход осуществляет революционный класс, который должен сменить другую составляющую базиса - производственные отношения, что в юридическом выражении означает формы собственности. Если "смена" удается - революция побеждает, нет - отступает, оставляя место более передовой форме собственности (производственных отношений) старой формации.
"Оставляя капитализм", оставляя его основу, капиталистические отношения собственности, Вы пытаетесь исправить ситуацию "максимально широкими, сколь это возможно, правами трудовых коллективов". Поскольку, однако, главное распределение, "распределение орудий производства" произведено Вами не в пользу последних, то остается "свято место", во главе государственной собственности, которое кто-то обязательно займет. Опираясь на это базовое распределение, этот кто-то, по праву сильного, превратит эти "права" в фикцию. "Права" становятся при этом пустой "нормой права", лишенной основы в производственных отношениях и нужной лишь для идеологической обработки наемных работников.
А как Вы решаете проблему отмирания государства с материалистической точки зрения? Отбирая у государства "национальные и культурные вопросы"? Государство и его настоящие хозяева это переживут. Точнее сказать, при необходимости, они превратят все это в юридическую фикцию. Ибо собственность - у истинных, обязательно буржуазных, хозяев. Последние непременно используют ту аргументацию, достаточно бесспорную саму по себе, о необходимости сильного государственного вмешательства в процессе и сразу после победы революции в деле "радикальной реорганизации всей мировой промышленности", которую Вы приводите в своем письме. Эта аргументация не должна закрывать от нас необходимость решения "основного вопроса движения" - вопроса о собственности.
Никакая постепенная трансформация общества к социализму невозможна, следовательно, если оно базируется на государственной собственности, ибо это противоречит объективным материальным классовым интересам настоящих владельцев этой собственности, которых можно по-настоящему свергнуть лишь разрушив эти отношения собственности.
Но может быть Вы рассчитываете на мгновенный (по историческим меркам) переход к бесклассовому обществу, при котором трудящиеся становятся хозяевами всех средств производства? Ведь в революционную эпоху всеобщий революционный подъем выводит на первое место субъективные факторы, благодаря чему можно "потерпеть" несколько месяцев и даже лет государственную собственность, пока государство отомрет до приемлемого безопасного уровня; если последнее, конечно, возможно за столь короткий срок. Не думаю, что Вы такой оптимист, но для полноты рассмотрения представим, что это так. Тем более, что есть один пункт, который можно "использовать" для подобного "подозрения". Вот кусочек из Вашего письма: "Таких производительных сил еще не было в начале XX в.. Они есть (во всяком случае, находятся в процессе становления) сегодня. Это компьютеризированное, автоматизированное, пост-НТРовское производство... Не будь таких производительных сил, переход к коммунизму был бы невозможен ни от государственной, ни от кооперативной собственности."
Последнее несомненно, но необходимость решения "основного вопроса движения" это не снимает.
Сначала пару уточнений. Есть "такие производительные силы" или они "находятся в процессе становления"? Если последнее, то этот "процесс" - историческая миссия всего капиталистического способа производства, всей его истории. Он может продлиться еще не одно поколение.
Кроме того, второй пункт предложенного Вами компромисса звучит так: "Установление между этими трудовыми коллективами, уже с самого начала, взаимной координации и постепенное, но неуклонное вытеснение рыночных отношений...". Можно было бы согласиться, если б не государственная собственность... но сейчас вопрос не об этом. Здесь Вы говорите о "постепенном ... вытеснении рыночных отношений", а значит о долгом сохранении самостоятельности трудовых коллективов, значит, о долгом переходе к социализму.
Кроме того, это совершенно не согласуется с Вашей же аргументацией против коллективной собственности: "Если рабочие являются собственниками предприятий, но отношения между предприятиями остаются рыночными, то остается капитализм...". И тут же предлагаете надолго оставить рыночные отношения между предприятиями, да еще и при господстве государственной собственности. При этом "остается капитализм" как по Вашему сценарию (остается рынок), так и по моему (остается господство капиталистических отношений собственности). Вариант со "съездами производителей" в достаточно короткий срок после революции выглядит, по крайней мере, логичней, хотя на практике он означает лишь, что увеличивается возможность того, что неизбежно возникающая правящая бюрократия вырастет из органов этих съездов.
Рыночные отношения между государственными предприятиями при регулирующей роли государства, да еще при предложенной Вами ликвидации национальных государственно-административных образований
- идеальнейшая основа для нового, хотя и последнего, но мощнейшего взлета капитализма в мировом масштабе. Сколько бы флагов с серпом и молотом не развевалось по всей планете. Не исключено, что он и осуществится на практике, но для перехода к социализму потребуется новая революция.
Но оставим эти оговорки. Представим Ваше утверждение в такой форме: почти готовые сейчас производительные силы, к началу мировой революции (что и будет, к тому же, ее причиной) окончательно созреют для очень быстрого перехода всех производительных сил в общую собственность всего трудящегося человечества, для коллективного и планомерного их использования в интересах удовлетворения их материальных и духовных потребностей.
Надеюсь, я не сильно погрешил против Вашей точки зрения, но в данном случае это не главное. Сейчас мне самому важно ответить на это, может быть, гипотетическое утверждение, чтобы показать:1) Принципиальную невозможность перехода к социализму на основе государственной собственности с точки зрения фундаментальных принципов развития общественного производства; 2) продолжительный характер исторического перехода от момента установления диктатуры пролетариата до полного обобществления всемирных производительных сил всем человечеством или, другими словами, я утверждаю, что мировая пролетарская диктатура будет установлена намного раньше, чем производительные силы созреют для указанного обобществления; 3) неизбежность коллективистской эпохи в истории человечества, когда экономика будет в основном базироваться на коллективной, в пределах отдельных предприятий или их объединений, собственности работников, когда по мере развития производительных сил, концентрации и кооперации производства, будет преодолеваться автономный характер предприятий, а следовательно будут отмирать рыночные отношения между ними, а также остатки классового разделения в обществе и остатки государства.
Для этого уже не достаточно рассматривать общество в статическом состоянии и экономические категории вне их развития. Необходим исторический анализ развития производительных сил и производственных отношений. К чему и приступаю.