С. СальниковК вопросу о классовом сознании пролетариата
У проходных заводов и фабрик можно встретить не только бабушек продающих сигареты и спички, но и молодых людей с пачками газет, которые с надеждой смотрят в глаза каждому проходящему мимо рабочему и декламируют: “Рабочая пресса, свежие новости о рабочем движении, о борьбе пролетариата за свои права и новых наступлениях буржуазии на наши права”. Чаще всего, на них не обращают никакого внимания, иногда спросят: “А телевизионная программа или кроссворд есть?” Получив отрицательный ответ - уходят. Десяток газет проданных у проходной десятитысячного предприятия это хороший результат.
Более результативным и верным является способ распространения через своих на заводе людей, да и в этом случае больше берут из интереса и личного уважения, а не из потребности к чтению такого рода прессы.
Долгое время я думал это связано со спецификой того региона, где проживаю - 60% оборонной промышленности, депрессивный регион, где долгое время пролетариат был практически вытеснен за рамки производства, то есть не был пролетариатом в полном смысле этого слова. Сейчас, в связи с новыми стоящими перед российским государством задачами, оборонка заработала, долги по заработной плате погашены, рабочие вернулись на производство и пролетариат обрадовался тому, что он стал пролетариатом: “Главное работа есть и зарплату платят”. Ни о какой борьбе, ни о какой защите своих интересов нет даже мыслей. Я, как вы понимаете, говорю о классе, а не об отдельных его представителях, которые способны подняться выше.
Чтобы не быть голословным, приведу отрывок из письма распространительницы рабочей прессы из Кемеровской области.
“Очень тяжело когда на твои газеты плюют, не хотят даже бесплатно брать, говорят: “А я “Труд” выписываю”. В киосках покупают “Московский Комсомолец”, “СПИД-инфо” и другую буржуазную прессу.
Раньше, когда шахты работали я, если не продам на одной шахте, еду на другую, или на заводы. А теперь пять шахт закрыли, а на завод приеду, гонят отовсюду, особенно это стало часто происходить при Тулееве. При Кислюке бывало справку покажешь, что на общественных началах и это законом не запрещено, то разрешали продавать. А теперь не разрешают. Около магазинов тоже охрана не разрешает, отправляет на рынок. Пробовала и на рынке, там ни одной газеты не продать, таскаются с сумками: “Ну, эту политику!”. Вот и весь ответ. Однажды зашла в “Булочную”, а там кафе, заводчане видимо зарплату получили, так что их там человек 60-т гужует. Подумала я и решила им газеты предложить. А они мне в ответ: “Мы бабуля твои политические газеты в упор не видим”. Тогда я и спросила их: “А водку видите?” Вот такие дела.
А молодые парни, ни тем более девушки с 1991 года ни одной газеты ни купили, более того и бесплатно брать отказываются.”
Какие выводы напрашиваются из всего вышесказанного? Надеяться на скорое осознание пролетариатом своих коренных классовых интересов конечно можно, но никогда от пассивной надежды дело не сдвигалось с мёртвой точки. Можно быть вместе с основной массой пролетариата и горевать о тягостях жизни и когда уж совсем невмоготу грозить забастовкой отдельно взятому капиталисту. Но оба эти варианта кажутся мне бесперспективными. В обоих случаях рабочие могут обойтись без нас. А в это время те представители рабочего класса, которые уже поднялись до уровня необходимости организованной целенаправленной борьбы, будут либо раздавлены поодиночке, либо доведены до нечеловеческого состояния.
У нас, тех, кто осознаёт интересы пролетариата, кто знает, что впереди долгий нелёгкий путь борьбы, сегодня нет иного варианта, нежели чем создание, по меньшей мере, всероссийской политической организации рабочего класса. Безусловно, мы должны помогать экономической борьбе рабочего класса (но и она должна быть организованной, а не стихийной). Но главной нашей задачей является политическая агитация и пропаганда в среде рабочего класса. А пока её нет рабочим не остаётся ничего иного, как воспринимать либо либеральные, либо шовинистические идеи. Мы сегодня не организуем, не ведём политическое движение, мы плетёмся в его хвосте. Рабочему классу нужна своя партия, а кроме нас её организовать сегодня некому.