Борьба с “троцкизмом” в РПК или сказ о том, как подполковник Крючков отказал в реабилитации Л. Д. Троцкому.
В истории ВКП(б) борьба с
“троцкизмом” – одна из самых показательных для сталинизма как по своей подлости, так и, в еще большей степени, по своей тупости. Слово “троцкизм” изобрели задолго до его реального возникновения, втиснув в его рамки все, что на самом деле отличало большевизм (!) от всех оппортунистических течений. Ярлык “троцкист” приклеивали ко всем подряд, начиная от реальных сторонников Троцкого, кончая ставшими неугодными сталинскими приспешниками. Вплоть до Ежова! Наконец, когда троцкизм оформился как реальное политическое течение, ему вменялись в вину не действительные ошибки и недостатки (или достоинства, это уж как кому нравится), а вымышленные, никогда не имевшие ни малейшего отношения к троцкизму как таковому – шпионаж в пользу иностранных разведок, например.В бытность (еще недавнюю) свою членом РПК, при всех ее недостатках, меня утешало, что, слава богу, в ее рядах нет таких идиотизмов как борьба с
“жидо-массонами”, “сионистами”, “троцкистами” (в сталинском толковании, по крайней мере) и т.д. Как-никак антисталинистская партия. Но вот все чаще обеспокоенность “троцкизмом” стала звучать из уст руководителя партии А.В. Крючкова. А при обсуждении лозунгов партии к 80-летию Октября, он резко выступил против предложения выдвинуть лозунг, осуждающий национализм и великодержавный шовинизм. “Если уж так, давайте выдвинем и лозунг против сионизма”, – потребовал он, отказавшись признать последний разновидностью национализма, сославшись на его “клановость” и “космополитизм”. Наконец, весной этого года наш славный вождь пошел на открытую борьбу с “троцкизмом” в рядах партии. В полном соответствии с законами жанра, эта “борьба” приняла все те вышеупомянутые качества, которые она имела при незабвенном “вожде всех времен и народов”.Поскольку в программе РПК имеются антисталинистские положения, а распространители ее изданий продавали порой и антисталинистскую литературу, последним не раз приходилось слышать обвинения в троцкизме от сталинистов и разного рода ура-патриотов, вплоть до откровенных фашистов. Для людей более или менее образованных эти обвинения были, что называется, до фонаря. Но для тех членов РПК, которые в своем политическом развитии остались на уровне брежневских учебников, такие обвинения воспринимались весьма болезненно.
Окончательно допек Крючкова отказ пригласить РПК на международную конференцию сталинистских компартий в Греции. Причина – та же. Хозяйка, компартия Греции, обвинила РПК в троцкизме. А тут и внутри партии повод нашелся. В газете
“Коммунист Ленинграда” №1, 1998, была напечатана статья И.Г. Абрамсона “За объективное освещение истории Октября”, где автор показал реальную роль Троцкого в Октябрьской революции и выступил против кампании, которую ведут против него лидеры и печать КПРФ, РКРП, ВКПБ. Реакция была мгновенной. Крючков тут же пишет обращение “К руководителям региональных организаций и членам РПК” с предложением “обсудить в парторганизации вопрос об отношении к попыткам некоторых членов РПК превратить партию в протроцкистскую организацию”. Одновременно с обращением Крючкова было разослано “Постановление партийного собрания первичной организации РПК (центральной) г. Москвы”. В нем осуждались действия вышедших накануне из партии В.В. Подоймы, В.Е. Хазанова и С.Ю. Трохина, а также А.А. Малкина, который выйдет из РПК пять месяцев спустя. Совпадение не случайное. Ведь именно эти люди и подразумевались в качестве “троцкистов”. Как и автор этих строк. В “лучших” традициях 20-х годов упомянутые товарищи были обвинены во “фракционной деятельности”, что является стопроцентной ложью. Выход из партии указанной тройки был представлен “как неизбежное очищение РПК от неустойчивых элементов”. Было также осуждено их “намерение продолжить извне борьбу за изменение марксистской теоретической основы деятельности партии”. Самое смешное, что обвинение вынесли люди, которые этой “теоретической основой” никогда не занимались и чьи теоретические знания ограничивались исключительно школьной программой сталинско-брежневской эпохи.Хазанов и Подойма заявили о выходе из партии на Пленуме ЦИК РПК 13 марта. Во время заседания большинство участников Пленума пытались представить этот поступок следствием неудовлетворенных амбиций. Мое заявление, что причиной выхода являются глубокие и принципиальные идейные (!) разногласия было отметено Крючковым. Для РПК стало обычным на попытки поднять важнейшие внутрипартийные идеологические вопросы отвечать обвинениями в амбициозности и снобизме.
На обращение Крючкова и постановление москвичей, я и мой ростовский товарищ В.И. Брейман отозвались обращением
“Ко всем членам РПК”, где отвергли обвинения в адрес указанных товарищей и обвинения кого-либо в троцкизме в рядах партии и заявили, что борьба с “троцкизмом” есть лишь борьба за уничтожение всего, что есть марксистского и антисталинистского в РПК. Мы заявили также, что признаем критику троцкизма лишь с позиций революционного марксизма, а не с позиций сталинской контрреволюции. Обращение было срочно направлено в ЦИК, чтобы оно могло быть распространено по парторганизациям до июньского Пленума ЦИК РПК.Мечтать не вредно. Обращение (
“Ко всем (!) членам РПК”) было роздано лишь участникам Пленума перед его началом. Т.е. низовые парторганизации принимали решения исключительно на основе обращения Крючкова. Кроме Ленинграда, куда я отдельно послал 2 экземпляра обращения. Там прочли, обсудили, в целом поддержали. А вот в Москве (с ее технической базой) – “не успели”. Зато успели к Пленуму отпечатать материалы Крючкова “О статье т. Абрамсона в защиту Троцкого Л.Д.”.Господи! Неужели это и есть результат шести с половиной лет теоретической деятельности партии, которую называли “партией теоретиков”?! Выдрав из книжек прошлых лет (некоторые говорят, что из книги Волкогонова, но это ничего не меняет) набор ленинских цитат (особенно, до 1917 года), тщательно подобранных еще сталинскими фальсификаторами истории, и, обеспечив им соответствующий словесный антураж, нам представили уже хорошо известного
“противника ленинизма”. Второй блок цитат взят из постановлений партийных органов, начиная с осени 1923 года. Отрывки этих постановлений 1923–27 годов были отпечатаны отдельной брошюрой и также розданы участникам Пленума. Да, для антисталинистской партии эти отрывки оказались весомым “аргументом”! Само собой в материалах Крючкова нет ни слова о троцкизме, постановление о котором мы и должны были принять. Только лично (!) о Троцком. Никого из борцов с “троцкизмом” такая очевидная абсурдность ситуации не смущала.Незнание еще не есть преступление. И Крючков, конечно, имеет полное право изложить все свои соображения как бы поверхностны и предвзяты они ни были. Но на это имеют право и все другие члены РПК. Вопрос об отношении к троцкизму крайне важный и ответственный. Прежде чем озвучить на весь
мир свое отношение к этой проблеме, партия должна была иметь возможность узнать все точки зрения и все факты к ней относящиеся. Вина Крючкова в том и состоит, что он лишил членов РПК этой возможности.Каким цинизмом отдавали слова партийного вождя: “Хотелось бы услышать от т. Абрамсона, почему…”! В том-то и дело, что А.В. Крючков очень не хотел услышать ответы на свои вопросы, которые он патетически ставил во время доклада на Пленуме и в подготовленных к нему материалах. А было ведь кому ответить. В том числе и мне. Требовалось лишь дать возможность. Вопреки обвинениям, оппоненты Крючкова отнюдь не желали уходить от обсуждения, но требовали перенести его на следующий Пленум с тем, чтобы иметь возможность ответить на обвинения Крючкова против Троцкого, и чтобы парторганизации принимали решение, взвесив все точки зрения. Вождю требовалось протолкнуть нужное ему решение. Не зря в качестве аргумента против Троцкого он приводит результаты “дискуссии” перед X
V съездом ВКП(б) в 1927 г., в ходе которой были нарушены все мыслимые демократические принципы. Ведь он и сам действует теми же методами.Тогда материалы оппозиции были опубликованы 17 ноября 1927 г. (за 15 дней до съезда), когда все делегаты, по крайней мере на областные конференции, были избраны. Никаких других документов члены партии не видели. Зато вся печать была переполнена клеветническими статьями против оппозиции. Многие члены оппозиции были исключены из партии, некоторые – арестованы. Результат
“дискуссии” и состав делегатов съезда был соответствующим. Несколько делегатов с совещательным голосом от оппозиции были допущены на съезд специальным решением ЦК. Допущены, чтобы превратить в объект издевательств (их выступления постоянно прерывались выкриками с мест, сбивавшими ораторов и мешавшими восприятию их аргументации) и публичного шельмования. История эта теперь уже хорошо известна. Что можно сказать, после этого, о порядочности человека, который использует результаты указанной “дискуссии” как доказательство того, что “партия не пошла за Троцким, не предпочла его”?Мое с Брейманом обращение не было представлено членам партии до Пленума (хотя бы москвичам – уж это-то, наверняка, можно было успеть), многие участники которого даже не прочли его до обсуждения и полными удивления взглядами смотрели на меня, когда в прениях член ЦИК Блинов читал отрывки из него с резкими заявлениями против Крючкова. Тем более не было у его оппонентов возможности в сколь либо приемлемом объеме ответить на обвинения против Троцкого. Не считать же альтернативным документом короткую статью Абрамсона, в которой просто невозможно было разместить освещение даже части вопросов. Старым сталинским методом участников Пленума дубасили отдельными, выдранными из контекста, цитатами, умалчивая, одновременно, о других,
“неудобных”. Да и времени для доклада и ответов на вопросы у Крючкова было более чем достаточно.Так или иначе, было принято решение обсудить вопрос об отношении к троцкизму немедленно, отведя для этого два часа, из которых половина – доклады и ответы на вопросы. Содокладчиком был С.А. Новиков, проект резолюции которого был отпечатан и роздан непосредственно перед обсуждением.
Крючков четко вел свою линию, отбарабанив в докладе все то, что изложил на бумаге. Опять ни слова о троцкизме, который мы, якобы, обсуждаем. Все тот же список
“преступлений” лично (!) Троцкого и полное игнорирование аргументов тех, кто ему возражал. Вопросы – ответы тоже сконцентрировались на личных “грехах” Троцкого. Не получив возможности задать вопрос, я, в нарушение порядка, крикнул с места: “Так что же это такое – троцкизм?”Несмотря на мою откровенно хулиганскую манеру задавать вопросы, Крючков не отказал в ответе. Надо сказать, кое-что, в процессе борьбы с “троцкизмом”, все-таки отложилось в его памяти. Во всяком случае, он не забыл о таких принадлежностях троцкизма как теория “перманентной революции” или тактика “антризма” (или “энтризма”), которую широко применяли (и применяют) различные троцкистские организации, заодно навешав ему и прочих собак, к нему отношения не имеющих. Например, приверженность (якобы) Троцкого массовому применению принудительного труда, его милитаризации. Эту общую болезнь большевиков 1919–20 годов, вызванную к тому же потребностями войны и ими же коллективно преодоленную с введением НЭПа, Крючков не только приписал лично (!) Троцкому, но и троцкизму вообще, что абсолютно противоположно реальному положению вещей.
Своеобразно он истолковал и тактику
“антризма”. Троцкисты, как подлые шпионы, пробираются в истинно коммунистические партии, абсолютно скрывая свои политические взгляды, с тем, чтобы разложить правоверных, сбить их с истинного пути. Но перевернуть суть указанной тактики ему показалось мало. Он решил найти практическое применение этому духу королевства кривых зеркал. “Судя по всему и в нашей партии происходит нечто подобное”, – заключил оратор. Не буду воспроизводить здесь эпитет, которым я вполголоса наградил вождя РПК. Не сумев открыто доказать нашу “троцкистскость” (не говоря уж о том, хорошо это или плохо), он “доказал” ее тем, что мы троцкистских идей не пропагандируем. Умело скрываем!Подло, да и к тому же плагиат, Анатолий Викторович! Подобная система
“доказательств” широко использовалась еще в 30-е годы: “Не хочешь признавать, что ты враг народа? Все ясно! Не признаешься – значит не хочешь сотрудничать с НКВД, что и разоблачает тебя как врага народа!”Одновременно промелькнул и теоретический вопрос. Крючков просветил аудиторию по поводу мировой революции, которая, конечно, была отнесена к троцкизму, и теории
“социализма в одной стране” зачитав старую затасканную цитату из статьи Ленина: “О Лозунге Соединенных штатов Европы”. Самое смешное, что некоторые удовлетворенно восприняли эту цитату в качестве разъяснения, что говорит о том, что они даже о ней не знали или давно забыли – цитата ведь из школьного курса! Таков уровень членов ЦИК “партии теоретиков”.Конечно, не все участники Пленума были настолько дремучими, чтобы принимать слова председателя Политсовета за чистую монету. Ряд выступающих пытались возражать, но что скажешь за 5 минут? А Крючков строго следил за регламентом.
Впрочем, хорошо, что хоть 5 минут дали. А то ведь после ответов на вопросы Крючков вообще предложил обойтись без прений. Проголосовать – и все! А там, пожалуйста, обсуждайте в
“Дискуссионном бюллетене” проблемы троцкизма, главное, решение будет принято, и мы всему миру продемонстрируем свой “антитроцкизм”.Выступил и я, четко уложившись в свои 5 минут. Начал с Программы РПК, которая пишет, что в 20-е годы в ВКП(б) шла борьба двух тенденций: пролетарской, социалистической и бюрократической. Кажется, никто еще в РПК не оспаривал, что бюрократическая тенденция возглавлялась Сталиным. А кто представлял тенденцию пролетарскую? Есть ли у участников Пленума какие-либо другие кандидаты на эту роль, кроме
“левой оппозиции” во главе с Троцким? И если сейчас мы в качестве аргумента используем партийные постановления 1923–27 гг., то с позиции какой тенденции мы выступаем? Ах, какие самодовольные усмешки были на лицах верных крючковцев! Какая там программа, лишь бы сталинисты да фашисты не обзывали троцкистами!А на стороне какой тенденции находятся партии, обвиняющие нас в троцкизме, и на конференции к которым мечтает ездить Крючков? Кроме как холуями палачей Октябрьской революции я их назвать не могу.
Нас убеждают, что лозунг мировой революции – детище троцкизма, и что Ленин собирался строить
“социализм в одной стране”. В “Дискуссионном бюллетене” я печатаю (по частям) свою статью “Требуется новая программа”. Очередной ее отрывок я привез на Пленум, и он, как раз, посвящен этому вопросу. Там достаточно четко показано, что под “победой социализма в одной, отдельно взятой, стране” Ленин имел ввиду лишь установление диктатуры пролетариата. Иначе как объяснить сочетание приведенной Крючковым цитаты с другими, многочисленными (!), цитатами, в которых Ленин утверждает, что социализм в одной стране, да к тому же еще такой отсталой как Россия, построить нельзя? За неимением времени, я привел лишь одну цитату – Сталина апреля 1924 г., когда он еще не думал о национальном социализме и излагал вполне “троцкистские” мысли.Я не могу за 5 минут ответить на все обвинения против Троцкого и, в качестве примера, разобрал его заявление (приведенное в материалах Крючкова) от 10 мая 1917 г.:
“Я называться большевиком не могу. Признания большевизма требовать от нас нельзя!” Далее Крючков пишет: “Если согласиться с тем, что именно большевизм являлся единственным проявлением и применением марксизма в России, то ничего не остается, как примириться с выводом: тот, кто не хотел признавать большевизм, вольно или невольно расписывался в непризнании марксизма”. В конце, оспаривая слова Абрамсона, что Троцкий “крупнейший после кончины Ленина марксист”, Крючков вновь возвращается к этому эпизоду: “Мог ли крупнейший марксист, даже просто марксист заявлять, что от него нельзя требовать признания большевизма, то есть признаваться в небольшевизме? Ответ и в данном случае, полагаю, очевиден – нет. Но ведь Троцкий заявлял о непризнании большевизма менее чем за полгода до Октябрьской революции”. Председатель Политсовета применяет свой обычный метод: бьет по головам слушателей звонкой цитатой, пользуясь тем, что они не знают реальной истории этих событий.Добавлю к сказанному на пленуме: политическая неграмотность Крючкова – верная союзница его бесстыдства. Не может ведь не знать лидер РПК, что вхождение межрайонцев в РСДРП(б) было обусловлено именно единством взглядов – теоретических и политических. Остается решить
“архитрудную” задачу: если первая организация является марксистской, а взгляды второй аналогичны взглядам первой, то является ли марксистской вторая организация? Так были ли межрайонцы марта–июля 1917 года “проявлением и применением марксизма в России”?Возможно крючковцы не знают подробностей взаимоотношений Ленина и Троцкого, но реконструировать причины, по которым последний произнес 10 мая 1917 г. упомянутые слова несложно. После
“Апрельских тезисов” Ленина упрекали, что тот перешел на позиции Троцкого, что он, однако, отрицал. Троцкий же, приехав в Россию в начале мая сразу начал получать поздравления с тем, что большевики перешли на его точку зрения. Так или иначе, но Ленин и Троцкий, каждый самостоятельно, выработали одинаковую (!) точку зрения на начавшуюся в России революцию. После многолетних споров, взаимных обвинений (не всегда, к тому же, оправданных) и даже оскорблений, никто из них не хотел признавать, что перешел на точку зрения другого. “Большевики разбольшевичились, – и я называться большевиком не могу…”(так в непрепарированном виде звучит эта фраза), – заявил Троцкий. Но ведь точки зрения то ведь одинаковые! Значит, либо они обе марксистские, либо они обе немарксистские. И если Крючков признает Ленина, в мае 1917 г., марксистом, то он должен признать таковым и Троцкого, во всяком случае, в тот же период. Даже если последний отказывается, в тот момент, именовать себя большевиком.Другое обстоятельство требует признать его и
“крупнейшим марксистом”. Ибо эту точку зрения он выработал самостоятельно. Очень многие большевики были буквально ошарашены “Апрельскими тезисами” и не сразу восприняли заложенный в них подход и сделали это под влиянием авторитета Ленина. На Троцкого этот авторитет не давил, он сам выработал аналогичный подход, на что оказались не способны большевики с многолетним стажем. Не зря Троцкий стоял во главе межрайонцев, не зря, вступив в партию большевиков, он не просто занял в ней видное место, но и оказался непосредственно во главе практической подготовки и осуществления Октябрьского вооруженного восстания. Свидетельствует об этом в статье Абрамсона сам Сталин! Крючков этого обстоятельства “не заметил”. Как и ссылку на Джона Рида. Так что временный отказ именовать(!) себя большевиком (исключительно по личным мотивам) абсолютно ничего не меняет в оценке Троцкого как “крупнейшего марксиста”.Ту же
“глубину” имеют и другие аргументы против Троцкого, по крайней мере, если говорить о периоде с начала 1917 г. Но лидеру РПК не нужна истина. Ему нужно любым способом вынудить ЦИК РПК принять “утешительную” для сталинистов резолюцию.Борьба между сталинской фракцией и
“левой оппозицией” не могла не привести к расколу и последующему террору против оппозиционеров. Не может сохраниться и нынешнее единство РПК, если будет принята резолюция Крючкова, который об этом знает и сознательно ведет дело к тому, чтобы выдавить из РПК неугодных. Этими словами я и завершил свое выступление.Кстати, по поводу последнего пункта моего выступления: в личных разговорах я слышал, по крайне мере, от двух человек, что они перед пленумом пытались убедить Крючкова не настаивать на немедленном рассмотрении вопроса и не допустить раскола.
Обсуждение вопроса было само по себе знаменательным. Прежде всего, конечно, со стороны крючковского большинства, которому было совершенно наплевать на суть вопроса, лишь бы изобразить себя борцами с
“троцкистской” ересью, пусть даже и не зная, что это такое.Их излюбленным коньком было требование объективности. Естественно, не забыли вытянуть из нафталина
“вождя всех времен и народов”, требуя, чтобы его и Троцкого одинаково объективно оценивали. Объективно – это что-то вроде характеристики, которую нам выдавали по всякому поводу в не столь отдаленную эпоху – т.е. вот у товарища такого-то есть такие-то достоинства и недостатки. Одинаковая объективность по отношению к Троцкому и Сталину, означает, в их трактовке, одинаковое количество положительных и отрицательных эпитетов по отношению к каждому из них.Это было центральной мыслью выступления, например, А.В. Протасова из Ленинграда. Мне уже приходилось ему отвечать в
“Дискуссионном бюллетене” ЦИК РПК, что для марксиста объективная оценка – это оценка с точки зрения объективных законов исторического развития, с точки зрения объективных интересов того или иного класса, а не набор индивидуальных достоинств и недостатков. Но Протасов упорно настаивает, что указанный “набор” и есть объективная оценка с точки зрения марксизма. Это нашло свое законченное выражение в том цинизме, с которым он начал свое выступление. Читая статью Абрамсона, в том месте, где он дает высокую оценку деятельности Троцкого, Протасов заменяет его фамилию на Сталина. Какой восторг это вызвало у борцов с “троцкизмом”! Интересно, а какую реакцию у них вызвала бы замена Ленина на Гитлера в какой-нибудь хвалебной для первого статье? А ведь с точки зрения их (!) объективности это было бы закономерно. Требование одинакового числа положительных и отрицательных характеристик для вождя революции и ее палача в обоих случаях одинаково было бы удовлетворено.Впрочем, даже такое понимание объективности крючковцы не реализовали по отношению к Троцкому, который исключительно представлялся ими как противник ленинизма, большевистской партии. Когда в перерыве между заседаниями я сказал об этом Протасову (имея в виду выступление Крючкова), тот был несказанно возмущен. Впрочем, прошу прощения! Желая показать свою объективность, Крючков заявил:
“Ну я же не отрицаю, что Троцкий занимал высокие посты в партии и государстве!”О апостол объективности, Анатолий Викторович! Да разве ж мы когда-нибудь отрицали, что незабвенный Иосиф Виссарионович
“занимал высокие посты в партии и государстве”? За что ж Вы вместе с Протасовым упрекаете нас в необъективном к нему отношении? Смешно вообще говорить об объективности в ситуации, когда противники крючковской резолюции были изначально поставлены в абсолютно неравные, невыгодные для себя условия.Выступали два представителя Челябинска. В одном ключе. Но первенство было, несомненно, за Живолуком. В стиле небезызвестного Вольфовича, он вмиг разрубил гордиев узел троцкизма. У нас есть троцкисты в партии – исключить, есть троцкистские положения в программе – убрать, есть антисталинистские положения – убрать. Живолука совершенно не интересовало, что такое троцкизм, плох он или хорош, в чем он прав, а в чем не прав, и как распознать коварного троцкиста, пробравшегося в ряды РПК. Убрать и исключить! Господь, т.е. Виссарионыч с Вами, т. Живолук!
Исключительную ценность для характеристики сегодняшней РПК представляет выступление В.С. Диановой, за день до того избранной членом ЦКК.
“Я, – говорит Варвара Степановна, – с очень большим уважением отношусь к газете “Коммунист Ленинграда”, с интересом ее читаю. Но вот открываю я один из номеров и… какой ужас! Вижу фотографию и подпись, говорящую о том, что ленинградские члены РПК пришли к могилам жертв сталинских репрессий, чтобы почтить их память. Прям как демократы какие-нибудь!” Приехали, Варвара Степановна! И РПК!Другая приятная женщина выступила в прениях, Т.В. Калиберда.
“Вот говорят, что у нас в партии нет троцкистов. Но вот Юра (это обо мне), он же троцкист! Вы посмотрите, что он в “Дискуссионном бюллетене” пишет. Ну ладно, не было у нас в СССР социализма. Но он же пишет, что у нас было эксплуататорское общество!” Бедная Татьяна Васильевна! Она не знает, что теория госкапитализма десятки лет оспаривается троцкистами, и что в этом вопросе она как раз близка к Троцкому, которого так старается осудить. Все бы еще ничего, если бы человек с таким уровнем знаний продавал на улице партийные газеты и объяснял сердобольным старушкам, какой он плохой этот дедушка Ельцин. Но Т.В. Калиберда с недавних пор – руководитель Московской городской организации (главной организации РПК!) и член ЦИК.Голосование дало 14 голосов резолюции Крючкова, 8 – Новикова. Шесть из них – ленинградцы, которые
“успели” в своей организации обсудить наше с Брейманом обращение. Впрочем, и их теоретический уровень повыше, чем в целом в РПК.Таким образом, была принята резолюция, заявляющая, что
“РПК не поддерживает троцкизм (троцкистские взгляды)” и что “РПК не видит оснований для реабилитации Л. Д. Троцкого”. Перед кем? Перед кем мы отказали в реабилитации второму, после Ленина, вождю Октябрьской революции?Я покинул Пленум со словами
“РПК для меня больше не существует”.Позже я получил письмо от И.Г. Абрамсона, в котором он призывал меня не выходить из РПК, поскольку, мол, 8 человек, проголосовавших за резолюцию Новикова, – это хорошая основа для борьбы за исправление политической линии партии. Но, во-первых, исторический опыт показывает, что подобное исправление
“изнутри” приводит, чаще всего, лишь к деформации самого оппозиционного революционного крыла, в лучшем случае, последнее все равно должно будет пойти на раскол. Во-вторых, и это еще важнее, поскольку в противном случае имело бы смысл оставаться вместе с революционной марксистской группой в РПК с тем, чтобы позже убедить ее вместе и организованно выйти из партии и создать новую организацию. Но в том-то и дело, что резолюция Новикова не может быть основой для такой группы. Так в резолюции Новиков утверждает, что сейчас “на первый план выступают не разногласия между троцкистами или сталинистами, а коренные классовые различия между революционерами и реформистами. Деление на троцкистов и сталинистов, кимирсенистов и маоистов, поэтому, носит сегодня крайне условный характер, скрадывая и заслоняя единство по действительно важным вопросам нашего нового этапа”. Короче говоря, здесь предлагается объединить революционеров из рядов троцкистов, сталинистов, маоистов, кимирсенистов и т.д. Суть подобного подхода можно выразить лозунгом: “революционеры из революционных и контрреволюционных организаций, объединяйтесь!” Трудно придумать больший самообман для коммуниста. На этом пути мы потратим сто лет бесплодной борьбы, если, конечно, за это время кто-нибудь помимо нас не совершит победоносную революцию.Все сказанное – не просто слова. Голосовавшие за резолюцию Новикова из этого исходят на практике. Так перед обсуждением
“троцкизма” Пленум рассматривал вопрос о воссоздании избирательного блока №36 с РКРП. И те же ленинградцы не только голосовали “за”, но и поддержали в своих выступлениях этот союз со сталинистами. Автор этих строк был в полном одиночестве, голосуя “против” и требуя полного разрыва со сталинистами и шагов в сторону союза с интернационалистами и антисталинистами, несмотря на их малочисленность. Один воздержался – борец с “троцкизмом” из Челябинска!Есть и другой важный пункт, абсолютно не приемлемый для марксиста. Среди ошибок Троцкого Новиковым перечисляется
“антикоминтерновская риторика тридцатых гг.” и утверждается, что “необходимо противодействие огульной троцкистской критике СССР и Коминтерна”. Фактически, речь идет, и я знаю это как из личных разговоров, так и по выступлениям на Пленумах, о признании правильности сталинистской (фактически, меньшевистской) политики Народных Фронтов, даже при признании некоторых “ошибок” и преступлений (например, преступления НКВД в Испании). Так что бороться в РПК просто не за что и не с кем. Основная часть тех, на кого можно рассчитывать как на марксистов (действительных или потенциальных) из партии уже вышла.Долгое время я считал Крючкова пусть и умеренным сталинистом, безнадежным в качестве коммуниста, но, во всяком случае, честным человеком. Борьба с
“троцкизмом” показала его беспринципным аппаратчиком. Увы!Каков же результат крючковской
“победы”? Весьма определенный. РПК не только превратилась из “партии теоретиков” в партию малограмотных, но и просто стала никому не нужной. Между ней и марксистами-интернационалистами вырыт непреодолимый ров. Но и последователям великого кормчего ни Крючков, ни тем более РПК, не нужны. У сталинистов всего мира есть более проверенные и надежные Зюганов, Тюлькин, Анпилов, Пригарин, Андреева и т.д. А вот РПК со своим “троцкистским” прошлым всегда будет вызывать недоверие. Да и мала она, чтобы обращать на нее внимание.Всему свое время, Анатолий Викторович. Ваш политический предшественник, во всяком случае, получил безграничную личную власть над огромной державой. Вы – лишь разбитое корыто никому не нужной партии. Прощайте.
Ну а сама РПК верно идет избранным курсом. Вот и 7 ноября мы могли лицезреть на телеэкранах Крючкова в компании с Тереховым, Анпиловым, Лимоновым. Читал ли вождь РПК программу НБП – партии Лимонова?
“Империя от Гибралтара до Владивостока на базе русской цивилизации… ТОТАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО. Права человека уступят место правам нации… создание полной хозяйственной автаркии”. Достойные воспитанники фюрера и дуче! Правда Лимонов на своем недавнем съезде говорил, что фашизм для него существует лишь до 1934 г., точнее до убийства Рема и Штрассера со товарищи. Но разве последние не уничтожали под руководством Гитлера коммунистов в 1933–34 году? К тому же в одном из последних пунктов программы есть и другие имена: “кто был ничем, тот станет Дзержинским, Геббельсом, Молотовым, Ворошиловым, Чиано, Герингом, Жуковым”. Но это все мелочи. Греческая компартия Крючкова не осудит, будьте спокойны. Подумаешь лимоновцы – это ж ведь не троцкисты!Ноябрь 1998г.