возвращение к
предыдущей частиТРЕБУЕТСЯ НОВАЯ ПРОГРАММА.
(Продолжение)КЛАССОВАЯ БОРЬБА В XX ВЕКЕ
1
История классовой борьбы на протяжении нынешнего столетия базируется на истории развития капиталистического способа производства этого периода, в общих чертах изложенной в предыдущей главе. Описанный анализ, безусловно, полностью перечеркивает характеристику нашей эпохи как эпохи перехода человечества от капитализма к социализму, начало которой, якобы, было положено Великой Октябрьской Социалистической Революцией. Но насколько в этом случае можно употреблять слово “социалистическая” для этой революции? Какова ее действительная классовая природа? Каково её место в объективном историческом процессе?
Пожалуй с этого стоит и начать. Ведь если СССР никогда не был социалистическим государством, значит не было и противостояния двух социальных систем. Борьба “социалистического лагеря” с капиталистическим оказывается лишь межимпериалистической борьбой, и уже изначально ясно, что и история классовой борьбы рабочего класса серьезно отличается от той, какой мы ее представляли во времена СССР.
Одновременно, придется разобраться и с “теорией построения социализма в одной, отдельно взятой, стране”, которую “советская” бюрократия использовала для того, чтобы оправдать социалистическую вывеску на своем капиталистическом здании. Эта теория сыграла роль главного идеологического орудия для переделки только что возрожденного на базе большевизма коммунистического движения в движение сталинистское, оппортунистическое.
До октября 1917 года никто из социал-демократов России, будь то большевики, меньшевики или межрайонцы (Троцкий, Иоффе, Урицкий и т.д.), не сомневался в том, что грядущая революция в их стране будет буржуазно-демократической. Разница была в другом. Революция буржуазная – говорили меньшевики, поэтому руководить ею должна буржуазия, а рабочий класс должен её поддерживать и не пугать своей чрезмерной революционностью, дабы не толкнуть её в лагерь черносотенной реакции. Революция буржуазная, говорили большевики, но российская буржуазия тесно связана, экономически и политически, с помещичьим землевладением и самодержавным государством и боится рабочего движения, и потому не способна возглавить революцию. Революцию должен возглавить рабочий класс (в 1905-07 гг. большевики выдвигали лозунг революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, но после февральской революции на первое место вышла задача установления диктатуры собственно пролетариата, что, кстати, позволило преодолеть разногласия со сторонниками Троцкого), который, в данных исторических условиях, только и может довести буржуазно-демократическую революцию до конца.
А как же “Апрельские тезисы” и курс на социалистическую революцию? Да очень просто. “Апрельские тезисы” лишь конкретизировали, лишь уточнили всегдашнюю позицию большевиков и означали курс не на национальную социалистическую революцию, а на мировую. Выполняя буржуазно-демократические задачи, пролетарская революция в России должна была разжечь социалистическую революцию в развитых капиталистических странах, передовой пролетариат которых только и мог помочь отсталому пролетариату России построить социалистическое общество. Точнее, мировой рабочий класс, во главе с рабочими передовых стран, построил бы всемирное социалистическое общество. Об этом говорит, например, цитата из прощального письма Ленина швейцарским рабочим, приведенная в предыдущей главе. А вот другая цитата из того же письма, особо подчеркивающая вышеизложенную мысль:
“Россия - крестьянская страна, одна из самых отсталых европейских стран. Непосредственно в ней не может победить тотчас социализм. Но крестьянский характер страны, при громадном сохранившемся земельном фонде дворян-помещиков, на основе опыта 1905 года, может придать громадный размах буржуазно демократической революции в России и сделать из нашей революции пролог всемирной социалистической революции, ступеньку к ней”. (В.И. Ленин, ПСС, т.31, стр.91-92).
Итак, социалистической Октябрьская революция была только в мировом масштабе. И здесь она, после неудачи своего продолжения в Европе, потерпела поражение. В национальных же границах она могла остаться лишь буржуазно-демократической. И здесь она победила полностью.
Можно ту же мысль выразить иначе, как, например, это делают бордигисты, называя Октябрьскую революцию “двойной: социалистической в политике, буржуазной в экономике”. Действительно, имея возможность победить лишь в мировом масштабе, рабочий класс рассматривает свою национальную революцию лишь как эпизод революции мировой. Установление диктатуры пролетариата (единственного класса способного привести общество к социализму) в России и открытое провозглашение произошедшего началом мировой пролетарской революции, показывает социалистический характер Октября. Но поскольку, с одной стороны, пролетарская революция не смогла победоносно распространиться за пределы Советской России, а с другой, экономическая отсталость её также позволяла осуществить только буржуазные преобразования в области производственных отношений, то в экономике революция осталась буржуазной. И переход ВКП(б) в 1924-26 гг. на позиции “социализма в одной стране” означал, что государство потеряло свой пролетарский характер, т.е. что социалистическая революция потерпела поражение.
Думается, все-таки, в первом варианте мысль выражена более точно. Строго говоря, даже в классической Французской буржуазной революции решающий вклад в её победу внесла не сама буржуазия, а её самые бедные и радикальные слои, опирающиеся на санкюлотов, – непосредственных предшественников современного пролетариата. В этом плане якобинская диктатура по своей классовой природе достаточно близка к большевистской. Но только рабочий класс России, во главе с большевиками, смог, и в теории и на практике, подняться до своих всемирных классовых интересов. Внутри отдельной страны даже пролетариат, даже передовой страны, социализм не построит. Поставив задачи мирового классового господства, рабочий класс поставил тем самым задачи интернациональной социалистической революции. Оставшись в изоляции, он выполнил задачи национальной буржуазно-демократической революции.
Утверждение в официальной идеологии понимания Октябрьской революции как национальной социалистической было следствием классовых интересов бюрократии, почувствовавшей себя полнокровным хозяином государственной собственности, и которой было необходимо не только оторвать российской пролетариат от своих зарубежных союзников, но и задушить мировую революцию как таковую, ибо её развитие угрожало господству бюрократии. Как только революционный подъем в Европе пошел на спад, был нанесен первый удар. Формальным основанием для указанного понимания была принятая на вооружение сталинско-бухаринская теория “построения социализма в одной, отдельно взятой, стране”, которую для убедительности назвали “ленинской”.
В качестве обоснования для нее были взяты несколько произвольно выдранных цитат из ленинских работ, прежде всего написанные незадолго до революции статьи “О лозунге Соединенных Штатов Европы” и “Военная программа пролетарской революции”.
Что ж, если не видеть и не знать всех остальных работ Ленина и вообще не знать о чем говорили большевики до, во время и после революции, то можно впопыхах и сделать соответствующий вывод. Вот цитата из статьи “О лозунге Соединенных Штатов Европы”:
“Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой капиталистической стране”. Обычно этим и ограничиваются. Но продолжим цитату: “Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные нации других стан, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств.” (В.И. Ленин, ПСС, т.26, с.354-355).
Эта вторая часть более двойственна. С одной стороны, на радость сталинистов, здесь вроде бы даже сказано об “организации социалистического производства”, с другой, противники “национального социализма” указывают на окончание цитаты, показывая, что Ленин имеет ввиду под “победой социализма” установление диктатуры пролетариата, которая стала бы бастионом мировой революции и ничего более. Действительно, зачем “поднимать восстания” в других странах, если социализм можно построить и так? Пусть зарубежные товарищи подождут, пока у них созреет ситуация, сделают революцию и построят “свой”, японский, французский, бразильский и т. д. социализм.
Действительно ли Ленин намеревался в “отдельно взятой” России построить общество, основанное на социалистических производственных отношениях, или он мог употреблять слово “социализм” вместо понятия “диктатура пролетариата”?
Мог и употреблял. После революции он не раз употреблял по отношению к Советской республике слово “социалистическая”. Впрочем, к счастью, в этом случае он все-таки однажды пояснил в каком смысле. В статье “О “левом” ребячестве и мелкобуржуазности” он пишет: “Ни один коммунист не отрицал, кажется, и того, что выражение социалистическая Советская республика означает решимость Советской власти осуществить переход к социализму, а вовсе не признание новых экономических порядков социалистическими” (В.И. Ленин, ПСС, т.36, стр.295). То же самое в отношении других государств, где устанавливалась диктатура пролетариата. Так 26 июня 1919 года Чичерин от имени правительства РСФСР приветствует Словацкую Советскую Республику “вступившую в ряды революционных социалистических государств” (Л.Н Нежинский, 133 дня 1919 года. “Советская Россия и Венгерская Советская республика”, М., Политиздат, 1989, стр. 237), т.е. действительно под “победой социализма” Ленин и другие большевики вполне могли подразумевать установление диктатуры пролетариата. Но в этом случае ни о каком построении “социализма в одной, отдельно взятой, стране” речь не идет и цитаты типа той, которая была приведена из статьи “О лозунге Соединенных Штатов Европы” не могут быть использованы в качестве аргумента в пользу “национального социализма”.
Если бы дело обстояло обратным образом, Ленин просто не мог бы не развивать эту теорию после победы революции. Однако ничего подобного мы не наблюдаем. Дело опять ограничивается цитатами, ни в одной из которых прямо и непосредственно не сказано о возможности “национального социализма”. Зато целое море цитат, в которых утверждается прямо противоположное. Проследим хронологически.
Упомянутые статьи Ленина, в которых тот якобы “обосновал” теорию “социализма в одной стране”, написаны в 1915-16 годах. Если так, то с этого момента задачи построения социализма в России должны были бы быть связанными в первую очередь с деятельностью российских революционеров и российских рабочих. Но вот его “Несколько тезисов”, написанные в сентябре (в октябре по новому стилю) 1915 года, т.е. уже после статьи “О лозунге Соединенных Штатов Европы”: “Задача пролетариата России - довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России, дабы разжечь социалистическую революцию в Европе. Эта вторая задача теперь чрезвычайно приблизилась к первой, но она остается все же особой и второй задачей, ибо речь идет о разных классах, сотрудничающих с пролетариатом России, для первой задачи сотрудник – мелкобуржуазное крестьянство России, для второй - пролетариат других стран” (В.И. Ленин, ПСС, т.27, стр.49-50). Ленин, таким образом, не ставит российскому пролетариату других внутрироссийских задач, кроме буржуазно-демократических, его социалистические задачи связаны только с общеевропейской революцией.
“Прощальное письмо к швейцарским рабочим” написано 26 марта (8 апреля) 1917 года и приведенные выше цитаты из него показывают, что Ленин опять “странным” образом “забыл” о “своей” теории и, наоборот, утверждает, что без европейского пролетариата социализму (т.е. обществу, где господствуют социалистические производственные отношения) в России не бывать. Может оговорился? Пойдем дальше.
В апреле 1917 года Ленин возвращается в Россию. Одна из его первых статей называется “Один из коренных вопросов”. Ведя полемику с Плехановым и говоря о необходимых первоочередных мерах будущей революционной власти пролетариата, он заканчивает статью словами: “После таких мер дальнейшие шаги к социализму в России станут вполне возможны, а при условии помощи нашим рабочим со стороны более развитых и подготовленных, расколовшихся с западноевропейскими Плехановыми, западноевропейских рабочих переход России действительно к социализму будет неизбежен, и успех такого перехода обеспечен.
Вот как должен рассуждать всякий марксист и всякий социалист, не перешедший на сторону “своей” национальной буржуазии”. (В.И. Ленин, ПСС, т.31, стр.303).
Ленин специально выделяет, что при условии (!) правильной политики российские рабочие могут осуществлять “шаги (только “шаги” - Ю.Н.) к социализму”, а при помощи европейских рабочих “переход ... действительно (действительно! - Ю.Н.) к социализму”. Мысль буквально разжевана для маленьких детей, учащихся марксизму, осталось только проглотить.
Через три дня в своей краткой речи при открытии Апрельской конференции Ленин заявляет: “На долю российского пролетариата выпала великая честь начать, но он не должен забывать, что его движение и революция составляют лишь часть всемирного революционного пролетарского движения, которое, например, в Германии нарастает изо дня в день все сильнее и сильнее. Только под этим углом зрения мы и можем определять наши задачи” (В.И. Ленин, ПСС, т.31, стр.341). В тот же день в “Докладе о текущем моменте” он обосновывает свое “пристрастие” к всемирным масштабам: “...мы связаны сейчас со всеми другими странами, и вырваться из этого клубка нельзя: либо пролетариат вырвется весь в целом, либо его задушат” (там же, стр.354). Завершая доклад, посвященный в основном необходимым шагам революции, он подчеркивает: “Полный успех этих шагов возможен только при мировой революции, если революция войну задушит, и если рабочие во всех странах её поддержат, поэтому взятие власти - это единственная конкретная мера, это единственный выход” (там же, стр. 358). Куда уж ясней: все задачи пролетарской революции в России должны рассматриваться только (!) под углом зрения революции мировой.
Не изменились взгляды Ленина и накануне Октября. Вот его статья “К пересмотру партийной программы”. В ней он, в частности, возражает против предложений В. Смирнова и Н. Бухарина убрать из партийной программы программу – минимум, т.е. программу буржуазно-демократических преобразований, с тем, чтобы после взятия власти начать сразу социалистические преобразования: “Это было бы пустой похвальбой, ибо сначала надо завоевать власть, а мы еще ее не завоевали. Сначала надо осуществить на деле переходные меры к социализму, довести нашу революцию до победы всемирной социалистической революции, а потом уже, едучи с рати. можно и должно выкинуть вон программу - минимум, как ненужную больше” (В.И. Ленин, ПСС, т.34, стр.374). Итак, программу буржуазно-демократических преобразований можно “выкинуть вон” лишь после “победы всемирной социалистической революции”.
Может быть, проза послереволюционной жизни остудила “авантюриста” Ленина? Отнюдь.
Март 1918 года, VII съезд РКП(б): “Сколько еще этапов будет переходных к социализму, мы не знаем и знать не можем. Это зависит от того, когда начнется в настоящем масштабе европейская социалистическая революция” (В.И. Ленин, ПСС, т. 36, стр. 48). И то, что речь идет не просто о количестве этапов, но и о том, что без “европейской социалистической революции” вообще не будет перехода к социализму, можно понять из следующих фраз: “Международный империализм со всей мощью его капитала, с его высокоорганизованной военной техникой, представляющей настоящую силу, настоящую крепость международного капитала, ни в коем случае, ни при каких условиях не мог ужиться рядом с Советской республикой и по своему объективному положению и по экономическим интересам того капиталистического класса, который был в нем воплощен, – не мог в силу торговых связей, международных финансовых отношений. Тут конфликт является неизбежным. Здесь величайшая трудность русской революции, ее величайшая историческая проблема: необходимость решить задачи международные, необходимость вызвать международную революцию, проделать этот переход от нашей революции, как узконациональной, к мировой” (там же, стр.8). И несколько дальше: “Если смотреть во всемирно-историческом масштабе, то не подлежит никакому сомнению, что конечная победа революции, если бы она осталась одинокой, если бы не было революционного движения в других странах, была бы безнадежной... Наше спасение от всех этих трудностей – повторяю - во всеевропейской революции” (там же, стр11).
А вот, что говорил Ленин на заседании московского Совета 23 апреля 1918 года : “Наша отсталость двинула нас вперед, и мы погибнем, если не сумеем удержаться до тех пор, пока мы не встретим мощную поддержку со стороны восставших рабочих других стран” (там же, стр. 235).
А 26 июня на митинге в Сокольническом клубе он заявил: “Задачей нашей партии является свержение ига капитала, это свержение может произойти лишь при международной революции” (там же, стр. 427).
Именно в силу объективной обусловленности невозможности “построения социализма в одной, отдельно взятой, стране”, а вовсе не в силу революционного романтизма Ленин, а с ним и вся (!) большевистская партия при его жизни не могли рассматривать Октябрьскую революцию иначе, как очаг революции мировой: “Мы знали, что наши усилия неизбежно ведут к всемирной революции... ближайшей нашей задачей было, повторяю, удержать эту власть, этот факел социализма для того, чтобы он возможно больше искр продолжал давать для усиливающегося пожара социальной революции” (В.И. Ленин, ПСС, т. 37, стр. 9).
Именно поэтому “в эпоху брестского мира ... советская власть поставила всемирную диктатуру пролетариата и всемирную революцию выше всяких национальных жертв, как бы тяжелы они ни были” (слова Ленина, цит. по Л. Троцкий “История русской революции”, “ТЕРРА - TERRA”, ИЗД-ВО “Республика”, М., 1997, т.2, ч.2, стр.355).
Не “вспомнил” Ленин о “своей” теории и в последующие месяцы и годы. В его докладе о международном положении на VI съезде Советов 8 ноября 1918 года находим следующие слова: “Товарищи, с самого начала Октябрьской революции вопрос о внешней политике и “международных отношениях” встал перед нами, как самый главный вопрос, не только потому, что империализм означает отныне сильное и прочное сцепление всех государств мира в одну систему... но и потому, что полная победа социалистической революции немыслима в одной стране, а потребует самого активного сотрудничества, по меньшей мере, нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем” (В.И. Ленин, ПСС, т.37, стр.153).
В марте 1919 года, на VIII съезде РКП(б) Ленин говорил: “Мы живем не только в государстве, но и в системе государств, и существование Советской республики рядом с империалистическими государствами продолжительное время немыслимо. В конце концов либо одно, либо другое победит”. (В.И. Ленин, ПСС, т.38, стр.139).
Принятая съездом программа РКП(б) говорит о социальной революции как о “предстоящей”, и Ленин такую характеристику отстаивал от нападок Подбельского, указывая, что “у нас в программе речь идет о социальной революции в мировом масштабе” (там же, стр.175). В программе российских коммунистов, т.е. большевиков, речь о национальной социальной революции даже не идет!
19 мая 1919 года: “А разве кто-либо из большевиков отрицал когда-либо, что революция может в окончательной форме победить лишь тогда, когда она охватит все или, по крайней мере, некоторые из наиболее существенных передовых стран?” (там же, стр.336-337).
Но может быть все дело в войне, и после того, как Советская Россия смогла отстоять себя от интервенции и белогвардейских армий, появилась возможность мирного “строительства социализма в одной, отдельно взятой, стране”? Нет, Ленину и его соратникам (включая будущих настоящих авторов обсуждаемой теории, Сталина и Бухарина) такого и не снилось.
В своей речи, посвященной 3-ей годовщине Октября (6 ноября 1920 года, т.е. на кануне полного разгрома Врангеля), Ленин говорил: “...если бы в ту ночь (в ночь Октябрьского вооруженного восстания – Ю.Н.) нам сказали, что через три года будет то, что есть сейчас, будет вот эта наша победа, - никто, даже самый заядлый оптимист, этому не поверил бы. Мы тогда знали, что наша победа будет прочной победой только тогда, когда наше дело победит весь мир, потому что мы и начали наше дело исключительно в расчете на мировую революцию” (В.И. Ленин, ПСС, т.42,стр.1). Прекрасное резюме всему сказанному выше!
Но это о прошлом. Что же о настоящем? Читаем дальше: “наша ставка была ставкой на международную революцию, и эта ставка безусловно была верна” (там же, стр.2), т.е. ставка “была верна” и с точки зрения сегодняшнего (6 ноября 1920 г.) дня. Останется ли она верной на будущее? Ленин отвечает: “Мы все время знали и не забудем, что наше дело есть международное дело, и пока во всех государствах, – и в том числе в самых богатых и цивилизованных, – не совершится переворота, до тех пор наша победа есть только половина победы или, может быть, меньше” (там же, стр. 3).
Задача выживания диктатуры пролетариата, а именно она всегда имелась в виду, когда Ленин говорил о Советской социалистической республике, была многосторонней. В силу условий Гражданской войны, и интервенции чаще говорилось о военной опасности, реже (но тоже говорилось!) - об экономических причинах невозможности социализма в изолированной стране. Об этой многосторонности никогда нельзя забывать, наткнувшись на изолированную ленинскую цитату со словами о “строительстве социализма”. “Строительство социализма” в России было частью единого мирового революционного процесса и вне его теряет всякий смысл. Так было до революции, так было в период “военного коммунизма”, так было в годы НЭПа.
Вот речь Ленина на IV съезде рабочих швейной промышленности (6 февраля 1921 года): “...вы все знаете, насколько капитал представляет из себя силу международную, насколько связаны между собой крупнейшие капиталистические фабрики, предприятия, магазины по всему миру, и отсюда, конечно, очевидно, что капитал по самой сущности дела победить в одной стране до конца нельзя. Это – сила международная, и чтобы победить его до конца, нужны и совместные действия рабочих тоже в международном масштабе” (там же, стр.311). Итак, главная причина – экономическая природа капитализма, в силу которой победить его можно лишь в мировом масштабе.
В статье “К четырехлетней годовщине Октябрьской революции” Ленин пишет: “Мы довели буржуазно-демократическую революцию до конца как никто. Мы вполне сознательно, твердо и неуклонно продвигаемся вперед, к революции социалистической...” (В.И. Ленин, ПСС, Т. 44, стр. 144-145). Итак, через 4 года после Октября большевики только продвигаются к социалистической революции! Где же они находятся сейчас (т.е. осенью 1921 года)? “Мы отступили к государственному капитализму” (там же, стр. 229). Возможно, Ленин уже не успел понять, насколько точны были его слова. Ведь он считал: “Но мы отступили в меру” (там же). Без поддержки европейской революции государственный капитализм задушил “отступившую” партию большевиков.
Не изменилась позиция Ленина и в последний год его активной деятельности. Так, в “Заметках публициста” (конец февраля 1922 года) читаем: “Но мы не доделали даже фундамента социалистической экономики. Это еще могут отнять назад враждебные нам силы умирающего капитализма. Надо отчетливо осознать и открыто признать это, ибо нет ничего опаснее иллюзий (и головокружения, особенно на больших высотах). И нет решительно ничего “страшного”, ничего дающего законный повод хотя бы к малейшему унынию в признании этой горькой истины, ибо мы всегда исповедовали и повторяли ту азбучную истину марксизма, что для победы социализма нужны совместные усилия рабочих нескольких передовых стран” (там же, стр.418).
Статья “О кооперации” - одна из последних работ Ленина, уже тяжело больного, написана в январе 1923 года. Её тоже сделали “аргументом” в пользу утверждения о приверженности Ленина “социализму в одной стране”.
В качестве “доказательства” используются следующие цитаты: “В самом деле, власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т.д. – разве это не все, что нужно для того, чтобы из кооперации, из одной только кооперации... разве это не все необходимое для построения полного социалистического общества” (В.И. Ленин, ПСС, т.45,стр.370). “Собственно говоря, нам осталось “только” одно: сделать наше население настолько “цивилизованным”, чтобы оно поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации. “Только” это. Никакие другие премудрости нам не нужны теперь для того, чтобы перейти к социализму” (там же, стр.372). “Для нас достаточно теперь этой культурной революции для того, чтобы оказаться вполне социалистической страной” (там же, стр. 377).
Для человека, воспитанного на сталинско-брежневских учебниках это звучало убедительно, и он не придавал значения тому, что в этих цитатах нет непосредственного указания о том, что речь идет именно о “социализме в одной стране”, независимо от того победит ли он и в других странах. Для гражданина “первой в мире страны победившего (так его учили!) социализма” это было также естественно как и восход Солнца следующим утром. Перечисленных в этой главе цитат уже достаточно, чтобы понять, что без такого указания использовать слова Ленина из статьи “О кооперации” для доказательства его приверженности теории “социализма в одной стране” нет никаких оснований.
Ленин, конечно, не мог в каждой статье повторять слова о невозможности “национального социализма”, тем более, что они тысячекратно подтверждались выступлениями и статьями всех (!) большевиков того времени. Это была азбука. Тем не менее, вскользь он все-таки замечает: “Я готов сказать, что центр тяжести для нас переносится на культурничество, если бы не международные отношения, не обязанность бороться за нашу позицию в международном масштабе” (там же, стр. 376). Такое вот “малюсенькое” уточнение.
О какой же борьбе “за нашу позицию в международном масштабе” идет речь, да еще такой борьбе, которая важнее главной внутренней задачи – “культурничества”? Другой столь важной международной задачи, кроме борьбы за мировую революцию у большевиков не было.
Заявляют, впрочем, иногда, что от идеи мировой революции Ленин тогда уже отказался, перешел к “мирному сосуществованию”, следовательно, и борьба в “международном масштабе” стала, главным образом, дипломатической. Последнее ни из чего не следует. Что же касается “отказа” от мировой революции, то вот одно из самых последних выступлений Ленина. Его доклад на IV конгрессе Коминтерна был зачитан 13 ноября 1922 года и назывался “Пять лет российской революции и перспективы мировой революции”. Какой же вывод делает докладчик? “Поэтому я полагаю, что перспективы мировой революции ... благоприятны” (там же, стр. 292). В конце доклада Ленин говорит о необходимости учебы (в широком смысле этого слова) и завершает его словами: “Если это свершится, тогда я убежден, перспективы мировой революции будут не только хорошими, но и превосходными” (там же, стр. 294).
Но и после статьи “О кооперации” Ленин еще успел вернуться к тому, что он считал самым важным, к борьбе “за нашу позицию в международном масштабе”. “Лучше меньше, да лучше”, его последняя статья: “Мы стали, таким образом, в настоящий момент перед вопросом: удастся ли нам продержаться при нашем мелком и мельчайшем крестьянском производстве, при нашей разоренности до тех пор, пока западноевропейские капиталистические страны завершат свое развитие к социализму?” (там же, стр.402). “Нам тоже не хватает цивилизации для того, чтобы перейти непосредственно к социализму, хотя мы и имеем политические предпосылки” (там же стр. 404). И на следующей странице: “Если мы сохраним за рабочим классом руководство над крестьянством, то мы получим возможность ценой величайшей и величайшей экономии хозяйства в нашем государстве добиться того, чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машиной индустрии... В этом и только в этом будет наша надежда... Вот в чем для меня состоит оправдание... того исключительного внимания, которое мы должны уделять Рабкрину... Это оправдание состоит в том, что лишь посредством величайшей чистки нашего аппарата, посредством максимального сокращения всего, что не абсолютно необходимо в нем, мы в состоянии будем удержаться наверняка”.
Резюме: Надо всеми силами продержаться, т.е. сохранить пролетарскую власть, до новых побед международной революции. Этот очаг мировой революции надо укреплять политически, военно и экономически, продвигая вперед те преобразования, которые возможны, но не строя иллюзий – без помощи западного пролетариата мы погибнем. Надо продержаться.
Ленинской теории “построения социализма в одной, отдельно взятой, стране” не существует. Она создана бюрократией в условиях, когда международная социалистическая революция потерпела временное (тогда еще) поражение. Функция этой теории – оторвать рабочий класс России от международного пролетариата, оставив его один на один со все еще капиталистическими производственными отношениями, что с учетом отсталости и экономической изоляции СССР, неизбежно вело его к поражению и окончательной потере власти, уступке ее той социальной силе, которая могла бы успешно продолжить развитие национального капитализма в границах СССР. Этой социальной силой и была сама бюрократия, для которой новый подъем мировой революции означал бы смертельную угрозу.
“Теория” создавалась на базе отдельных цитат, в которых никогда прямо не говорилось о возможности построения общества, основанного на социалистических производственных отношениях в изолированной стране. Но если проигнорировать все цитаты, прямо говорящие о невозможности такого построения и о международном характере социалистической революции, то, конечно из оставшихся цитат можно соорудить и указанную теорию.
Невозможность “национального социализма” была настолько общепринятой, что даже после смерти Ленина Сталин не сразу решился сказать противоположное. В своих лекциях, прочитанных в Свердловском университете и изданных затем отдельной брошюрой под названием “Об основах ленинизма”, Сталин говорил: “Но свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране еще не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма – организация социалистического производства – остается еще впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране без совместных усилий пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно. Для свержения буржуазии достаточно усилий одной страны, - об этом говорит нам история нашей революции. Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, уже недостаточно, для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран” (И. Сталин “Вопросы ленинизма”, партиздат ЦК ВКП(б), 1935, стр.132).
Но вера Сталина во всесилие аппарата и его пропаганды была безграничной уже тогда. Уже с конца 24 года он, с невинным видом, начал объяснять, что он лишь не совсем точно выразился и только поэтому (так он пишет в статье “К вопросам ленинизма” в январе 1926 года) “формулировка оказалась уже явно недостаточной и, потому, неправильной” (там же). И далее: ”Ее недостаток состоит в том, что она связывает в один вопрос два разных вопроса: вопрос о возможности построения социализма силами одной страны, на что должен быть дан положительный ответ, и вопрос о том, может ли страна с диктатурой пролетариата считать себя вполне гарантированной от интервенции и, стало быть, от реставрации старых порядков без победоносной революции в ряде других стран, на что должен быть дан отрицательный ответ. Я уже не говорю о том, что эта формулировка может дать повод думать, что организация социалистического общества силами одной страны невозможна, что, конечно, неправильно” (там же).
Ох, и лукавит здесь Иосиф Виссарионович! Здесь и далее он утверждает, что под невозможностью “окончательной победы социализма” он имел ввиду отсутствие гарантии для диктатуры пролетариата от интервенции капиталистических государств. Но вернемся к его 1-ой цитате. Ведь ясно же говориться: “Главная задача социализма – организация социалистического производства... Можно ли разрешить эту задачу (организации социалистического производства! – Ю.Н), можно ли добиться окончательной победы социализма (организации социалистического производства! - Ю.Н.) без совместных усилий пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно”. Сталин говорил именно о невозможности “организации социалистического производства”, т.е. формировании полностью развитых социалистических производственных отношений.
Второе и последующие издания статьи “Об основах ленинизма” выходили уже с исправленным текстом. В этом весь Сталин! Конечно, инерция мирового рабочего движения, инерция идеологии мировой революции была слишком мощной, чтобы теория “социализма в одной стране” могла ее быстро преодолеть. Потребовалась многократная перетряска иностранных компартий, уничтожение большевистской гвардии и руководства Коминтерна, потребовалась многолетняя практика межимпериалистических союзов СССР и подчинение иностранных компартий колебаниям этой политики, и, наконец, бесславный роспуск Коминтерна рукой “вождя” и в угоду все тем же союзам, прежде чем лозунг мировой революции был окончательно снят. Позже его нарекли “бредовым” и “троцкистским”.
Не думали о “социализме в одной стране” и другие руководители РКП(б). При предварительном обсуждении проекта программы партии на VII съезде (март 1918) Милютин вносит редакционную поправку в резолюцию, предложенную Лениным: “Я предлагаю вставить слова “международной социалистической революции” там, где говорится “начавшейся эрой социальной революции”... Я думаю, это мотивировать незачем... Социальная революция наша может победить только как международная революция. Не может она победить только в России, оставив в окружающих странах буржуазный строй... Я предлагаю во избежание недоразумений вставить это”. Председательствующий Свердлов: “т. Ленин принимает эту поправку, так что незачем голосовать.” (Л. Троцкий, “История русской революции”, “ТЕРРА-ТЕRRА”, издательство “Республика”, М., 1997, т.2 ч.2 стр.376). В то время по поводу этого было “мотивировать незачем” и “незачем голосовать”. И для Ленина, и для Свердлова, и для Милютина.
Программа комсомола, принятая в 1921 году, содержит следующее утверждение: “Россия хотя и обладает огромными естественными богатствами, но все же является отсталой в промышленном отношении страной, в которой преобладает мелкобуржуазное население. Она может прийти к социализму лишь через мировую, пролетарскую революцию, в эпоху развития которой мы вступили” (там же, стр. 377). Курировал комсомольцев при разработке программы Н. Бухарин, будущий соавтор Сталина по “построению социализма в одной стране”. Программа была одобрена Политбюро, с участием Ленина, Троцкого и Сталина.
“Социализм в одной стране” - гигантская теоретическая и политическая фальсификация. На нее нанизывались другие, но она была первой и наиболее фундаментальной. С ее помощью крушили коммунистическое движение, превращая его в оппортунистическое, т.е. в конечном итоге в орудие мирового капитала. Без ее разоблачения никакое преодоление сталинизма невозможно, т.е. невозможно само воссоздание коммунистического движения.
На предыдущих страницах автор не занимался доказательством ошибочности теории “социализма в одной стране”. Это будет сделано в другой главе. Автор лишь показал как к этому вопросу относился Ленин и партия большевиков в целом. Надеюсь, что это достаточно авторитетные представители марксизма, чтобы принять их трактовку на веру до тех пор, по крайней мере, пока мы вновь не вернемся к этому вопросу с точки зрения научной методологии как таковой.
(Продолжение следует)