Возвращение к предыдущей
частиПисьмо к А.Савченко
(Окончание)IV
В заключение рассмотрим некоторые вопросы, связанные с коллективной собственностью как таковой.
Уже приведенные цитаты дают представление о том, как оценивали основоположники научного коммунизма коллективную собственность работников на свои предприятия - как "первую брешь" в системе капиталистических производственных отношений, как "возникновение и развитие нового способа производства" из старого, как форму, в пределах которой впервые "уничтожается противоположность между капиталом и трудом", как "переходную форму" к социализму. С другой стороны, они требовали, чтобы победивший пролетариат передал собственность на предприятия, которые, тем не менее, должны были остаться кооперативными, в руки государства, чтобы "особые интересы кооперативного товарищества не могли бы возобладать над интересами общества в целом". Само собой, они не забывали напомнить, "что как бы кооперативный труд ни был превосходен в принципе и полезен на практике, он никогда не будет в состоянии ни задержать происходящего в геометрической прогрессии роста монополии, ни освободить массы, ни даже заметно облегчить бремя их нищеты, пока он не выходит за узкий круг случайных усилий отдельных рабочих ... Чтобы освободить трудящиеся массы, кооперативный труд должен развиваться в общенациональном масштабе и, следовательно, на общенациональные средства ... Завоевание политической власти стало, следовательно, великой обязанностью рабочего класса" (К. Маркс, Ф. Энгельс, ПСС, т.16, стр.10). Уточним (думаю, Маркс не возразил бы): в общемировом масштабе. А вот насчет "средств" надо бы все тщательно взвесить.
Объединяясь между собой кооперативы постепенно вытеснят капиталистические отношения и заменят рыночную экономику плановой: "кооперативное производство не должно оставаться пустым звуком или обманом, ... оно должно вытеснить капиталистическую систему, ... объединенные кооперативные товарищества организуют национальное производство по общему плану" (ПСС, т.17, стр.346-347).
Вот в общем более или менее цельная картина взглядов Маркса и Энгельса. Описанная только что схема основана, однако, с точки зрения производительных сил второй половины XIX века. С точки зрения нынешних производительных сил и тенденции их развития она в значительной степени утопична. Классики видели тенденцию обобществления и понимали, что рано или поздно возникнет необходимость "в том, что общественная природа производительных сил будет признана на деле" (ПСС, т.20, стр.290). Но в то время не было производительных сил, которые бы действительно превращали мировую экономику в единую фабрику. Поэтому сам процесс перехода фактически описывался как надстроечный процесс, т.е. революция, национализация земли и предприятий, передача их кооперативным товариществам, которые координируясь друг с другом постепенно строят плановую экономику. И этот подход, увы, сохраняется и сейчас!
Таким же образом они планировали и разрешить "противоречие между общественной организацией на каждой отдельной фабрике и общественной анархией в производстве в целом" (ПСС, т.19, стр.228-229). Но это противоречие, как оказалось, не снимается в результате огосударствления. Те же бордигисты хорошо показали это в своих статьях - анархия и рыночные отношения не исчезают! Для действительного снятия этого противоречия необходимо, чтобы даже технически отдельные предприятия перестали действовать автономно. И пока это не свершится, никакие "съезды производителей" не смогут отменить рынок. Производительные силы, компьютерные и космические технологии, в первую очередь, уже создают предпосылки для этого.
То же самое касается и других элементов схемы. Современные производительные силы уже готовят почву для базовых единиц коллективных предприятий - бригад. Это коллективные рабочие места, о которых пишет Бугера. Дальнейшее развитие будет делать их все более многочисленными, пока не станет невозможным командование ими со стороны частных собственников. Каждый новый этап в схеме Маркса - этап в развитии производительных сил, и раньше, чем последний наступит, наши попытки что-то обобществить будут приводить лишь к обратному результату.
Поэтому, а также в силу всех тех аргументов, которые были приведены раньше, на слова Энгельса: "Когда государство наконец-то становится действительно представителем всего общества, тогда оно само себя делает излишним" (ПСС, т.20, стр.292), я отвечаю: для того, чтобы "государство ... стало действительным
представителем всего общества", оно должно быть лишено реальной части производительных сил, дабы собственность на них не дала его чиновникам материальной основы для противопоставления себя обществу. Тогда, по мере овладения обществом искусством самоуправления, государство будет отмирать. В силу постепенности процесса развития производительных сил общество не может быстро овладеть всеми производительными силами непосредственно, а, значит, передача их государству означает не "взятие во владение средств производства от имени общества", а передачу их части общества, бюрократии, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
При всех замечаниях к кооперативным предприятиям Маркс оставался их сторонником, как и социал-демократы в целом. С-Д и социалистические партии активно участвовали в кооперативном движении, специально вырабатывая методы участия и воздействия на него. Резолюция о кооперативном труде была принята на первом конгрессе Международного Товарищества Рабочих, который проходил в Женеве 3-8 сентября 1866 г.. В качестве текста этой резолюции был взят один из пунктов, составленной Марксом "Инструкции делегатам временного центрального совета по отдельным вопросам". Резолюция начинается словами: "Международное Товарищество Рабочих ставит себе целью объединить, направив в общее русло, стихийное движение рабочего класса, но отнюдь не диктовать или навязывать ему какие бы то ни было доктринерские системы. Поэтому конгрессу не следует провозглашать какую-либо особую систему кооперации, а следует ограничиться изложением некоторых общих принципов" (ПСС, т.16, стр.199). Среди этих принципов была и такая рекомендация: "Рекомендуем рабочим браться предпочтительнее за кооперативное производство, нежели за кооперативную торговлю. Последняя затрагивает только поверхность современного экономического строя, первая подрывает его основы" (там же).
Дальнейшее развитие потребительской кооперации, значительно более быстрое чем производственной, толкнуло многих социалистов, особенно правых, к тому, чтобы рассматривать потребительскую кооперацию как прообраз социалистической организации общества. При этом производственные кооперативы стали рассматриваться как образцы группового эгоизма (А. И. Колганов ... стр.10-11). Такая позиция повлияла однако и на революционное крыло социалистического движения. В проекте резолюции Ленина Копенгагенскому конгрессу II Интернационала (1910 г.) читаем: " ... производственные кооперативы имеют значение для борьбы рабочего класса лишь в том случае, если они являются составными частями кооперативов потребительских" (В. И. Ленин, ПСС, т.19, стр.311).
Несомненно, я полностью согласен с позицией Маркса. И последующий ход событий, полагаю, подтверждает его правоту.
Еще современник Ленина, М. И. Туган-Барановский, разделяя требования Ленина и других о подчинении производственной кооперации потребительской, показал что первые в этом случае остаются обычными капиталистическими предприятиями. Потребительская кооперация достигла после этого немалых высот, имея в настоящее время заметный удельный вес в национальном хозяйстве многих стран. В указанной книге А. И. Колганов пишет: "Так, например, в Великобритании к середине 80-х годов XX в. потребительская кооперация занимала 8% в общем розничном товарообороте и 18% - в торговле продуктами питания. Норвежский кооперативный союз имеет в национальном товарообороте долю в 11%, а шведские потребительские кооперативы - 20%. Потребительские кооперативы Швейцарии имеют 1,1 млн. членов (при населении на конец 1983 г. 6,4 млн. человек), а их услугами пользуются до 90% населения страны" (стр.36, данные взяты из: Крашенинников А. И., "Кооперация в современном мире", М., Экономика, 1887, стр.74-75).
Само собой разумеется, потребительская кооперация "затронула только поверхность современного экономического строя". Перенос на нее центра тяжести был для марксистов методологической ошибкой. Капитализм прежде всего допускает наиболее безопасные для себя формы кооперации, но с точки зрения коренных интересов пролетариата наибольшее значение имеет та форма, которая "подрывает ... основы" капитализма. Независимо от степени готовности его к полному "подрыву" последнего. "Если мы хотим быть материалистами".
Потребительская кооперация быстро показала свою полную гармонию с капитализмом, а поскольку марксисты сделали упор на нее, то разочарование в ней привело к разочарованию в кооперации вообще. Это оказалось очень кстати для победившей бюрократии в СССР. Свергнув реальную кооперацию в своей стране (достигшей в 20-е годы немалых успехов) она навязала идеологию государственной собственности не только партиям III Интернационала, но и оппозиционным коммунистическим течениям: троцкистам, ПОУМу, бордигистам и т.д., хотя они и искали разного рода субъективные факторы противодействия - "рабочая демократия", "права трудовых коллективов" и т.д.. В Испании 1936-37 гг. анархисты были сторонниками коллективизации, ПОУМовцы - "социализации", сталинисты- национализации, правда ограниченной и при сохранении буржуазного государства.
В результате вопросами коллективной собственности занимаются, например, в России то Святослав Федоров, то, в лучшем случае, "легальные марксисты" Бузгалин, Колганов и т.д.. Революционные марксисты должны вернуться к активной позиции по отношению к кооперации, не третировать ее как нечто равное капитализму (что абсолютно неверно), а вести пропаганду в духе Маркса, т.е. разъяснять ее недостаточность и необходимость социальной революции, поддерживать ее в тех формах, которые на самом деле являются коллективистскими, поддерживать кооперацию между кооперативами и т.д..
Поддерживать есть что. Отличительной чертой кооперативного движения последних десятилетий является растущее стремление ко взаимодействию, созданию групп взаимосвязанных кооперативов, выработке мер, обеспечивающих их действительно коллективистский характер и противодействующих их превращению в обычные капиталистические предприятия. Все это очень туго вяжется с предсказаниями о том, что движимые групповым эгоизмом коллективные предприятия будут ожесточенно конкурировать друг с другом превращаясь в предприятия-эксплуататоры и предприятия-эксплуатируемые.
Коллективные предприятия при всей их живучести (если сравнивать с частными предприятиями аналогичных размеров) тем не менее не проявляют агрессивности. В упомянутой книге А. И. Колганова, автор, не лишенный надежд на то, что коллективные предприятия без социальной революции "могут сыграть роль рычага преобразований современной капиталистической системы хозяйства", сетует: "Коллективные предприятия должны не просто доказать свое право на существование, но и проложить себе дорогу к господству, продемонстрировав мастерство агрессивной конкуренции. А вот для этой последней цели они как раз не приспособлены" (А. И. Колганов ... стр.163).
Автор, переработавший гору соответствующей литературы знает, что говорит! Действительно, если один отдельно взятый предприниматель может, при умелом использовании экономической конъюнктуры, в кратчайшие сроки создать себе целое состояние, то для коллективного предприятия это невозможно. Психология рабочего, как и психология работника коллективного предприятия, самими условиями работы настроена на достижение достойного уровня жизни, в сочетании с интересной работой и хорошими товарищескими отношениями в коллективе, а не на достижение богатства любой ценой. Стремление заработать побольше, "применять средства производства для эксплуатации своего собственного труда" обычно характерно вначале, когда рабочие пытаются подняться над своим прошлым не слишком богатым житьем. Поэтому меры, препятствующие групповому эгоизму, будут поддержаны и современными рабочими. Тем более можно рассчитывать на такую поддержку в период революционного подъема.
Современные кооперативные сети не просто объединяют уже созданные кооперативы, но и активно создают новые. Тот же мондрагонский комплекс создавался на базе одного-единственного производственного кооператива "Ульгор", начавшего свою деятельность с производства кухонных плит. Постепенно, на базе производственных кооперативов была создана сеть, включившая в себя также сельскохозяйственные, строительные, торговые и т.д. кооперативы, объединенные кооперативным банком (Народной Трудовой Кассой), который входит в десятку крупнейших банков Испании.
Этот комплекс не единственный, хотя, пожалуй, наиболее "качественный" с точки зрения коллективизма. Роберт Стоун, профессор философии Университета в Лонг-Айленде (США), в статье "Почему марксизм жив? Потому что жив капитализм" указывает, что "четыре типа кооперативов, находящиеся в авангарде нынешнего кооперативного движения, станут моделями, которым будут подражать повсюду: 1) (мондрагонская сеть - Ю. Н.) ... 2) В итальянской провинции Эмилия-Романия три сети, включающих в себя около 2700 малых кооперативов всех типов, управляемых рабочими собственниками (около 150 тыс. человек) и направляемыми опытными группами "гибкого производства", объединены политической партией, четко ориентированной на социальные перемены. 3) Берущая свое начало от первых рыбных кооперативов, созданных в 1927 г. в приморских провинциях Канады, Кооперативная Атлантическая федерация из 166 закупочных, торговых, производственных, рыбных, по строительству жилья кооперативов и др. объединяет 5850 рабочих и насчитывает около 170 тыс. семей в качестве членов региональной сети. 4) Японская сеть Сейкатсу, возникшая в Токио в 1965 г. в виде клуба потребителей, сегодня включает в себя около 225 тыс. домохозяйств, организованных по принципу соседства, и имеет около 160 производственных кооперативов, принадлежащих рабочим, для удовлетворения нужд своих членов" ("Альтернативы", N3, 1998, стр.33).
При всей умеренности (в политическом плане) Р. Стоуна у меня нет (или почти нет) оснований возражать его утверждению: "В какой-то момент капиталисты почти определенно попытаются остановить этот процесс. Но поскольку он носит капиталистический характер, единственный путь, который у них остается, - изменить правила и использовать такое оружие, как отказ в кредитах, промышленный шпионаж, прямой саботаж и насилие. В этом случае социалисты имеют шанс очнуться от своей догматической спячки и помочь развитию процесса. ЕСОП и кооперативные движения предназначены для того, чтобы нанести поражение капиталу в его собственной игре. Изменение правил с целью остановить эти движения - опасный ответ. ... Разумеется, мы автоматически не получим кооперативное государство (не говоря уже о социализме). Но раз такое государство избрано в качестве цели большим количеством рабочих, существует множество путей установить контроль над капиталом с тем, чтобы пустить его в дело, включая принятие на себя политической власти" (там же, стр.34).
Разумеется, прежде всего "принятие на себя политической власти" рабочим классом. Для этого нам надо как можно раньше "очнуться от своей догматической спячки и помочь развитию процесса". Лучше бы немедленно! К тому времени, когда "капиталисты ... попытаются остановить процесс", партия, теоретически и практически подготовленная, должна быть в наличии, и ее революционная пропаганда, заранее занесенная в ряды кооператоров, должна быть готова дать свои плоды. Отряды кооперативных рабочих могут оказаться очень даже многочисленны. Да, сейчас они настроены реформистски. А разве наемные рабочие настроены иначе? "Попытка остановить процесс", а она неизбежна, создаст благоприятнейшую почву для революционизации сознания, а практический опыт кооперативов поможет уже всем рабочим овладеть производством.
Не буду слишком долго расхваливать достижения кооперации, для этого есть соответствующая литература. Для меня важнее было обосновать невозможность миновать кооперативную фазу в развитии общества. Тем не менее, приведу еще два примера, как в процессе своего развития кооперация, даже в условиях капитализма, преодолевает препятствия к действительному коллективизму, самоуправлению и т.д..
В Великобритании "в середине 70-х гг. было основано Движение за общую собственность в промышленности (Industrial Common Ownership Movement - ICOM). Эта организация создала специальное
Агентство кооперативного развития (Cooperative Development Agency - C.D.A), которое содействовало образованию новых кооперативов, опираясь на сеть своих региональных отделений" (А. И. Колганов ... стр.45).
"ICOM предложило довольно жесткие принципы организации рабочих кооперативов, принятые подавляющим большинством английских кооперативов, созданных с середины 70-х годов. Эти принципы применяли (по состоянию на 1988 г.) 1512 кооперативов, или 92% от их общего числа. В этих кооперативах не допускался прием в члены каких-либо физических или юридических лиц, кроме работников самого кооператива. И напротив - подавляющее большинство работников кооператива должны быть его членами. Юридически кооперативы организуются как общества с ограниченной ответственностью. Однако паи членов кооператива имеют чисто номинальную величину (нечто вроде вступительного взноса), поскольку капитал кооператива не состоит из этих паев (это не только облегчает прием в кооператив новых членов, но и не дает возможности его основателям превратиться в богатых пайщиков, эксплуатирующих наемный труд - Ю.Н.). На эти паи могут начисляться проценты, но величина пая не является основанием для участия в прибылях кооператива или в управлении им. Общая собственность членов кооператива является неделимой в самом буквальном смысле слова - даже при ликвидации кооператива та часть имущества, которая остается по финансовым обязательствам, не может быть разделена между членами кооператива, а передается безвозмездно другим кооперативным организациям" (там же, стр.49-50).
Другой пример перекликается с ранее предложенным представлением коллективного предприятия как суммы самоуправляемых бригад, где нет мастеров, а их роль выполняют выборные бригады с самыми узкими полномочиями.
В середине 70-х годов по мере роста мондрагонского комплекса начали проявляться противоречия между рядовыми членами кооперативов и управленцами. Конфликт вспыхнул в самом старом кооперативе "Ульгор", в котором к тому времени было более 2000 работников. Формальный повод - новая система оплаты труда. В стачке участвовало около 400 человек. Она прошла в нарушение устава и забастовщики были уволены. Лишь через 4 года Генеральная Ассамблея большинством в 67% приняла решение о восстановлении их в членах кооператива (там же, стр. 134-136).
Проблемы разрешались непросто. Тем не менее это разрешение шло совсем не в том русле, как это бывает на капиталистическом предприятии. В числе осуществленных изменений "переход к самоуправляющимся автономным рабочим группам ... Во многих случаях ликвидировались должности мастеров, а их функции передавались автономным группам. На новых предприятиях такая организация труда вводилась с самого начала их функционирования" (там же, стр.137-138).
Капиталистическая система, конечно же, воздействует на коллективные предприятия, но интересно другое. Кооперативы, которые большинство нынешних марксистов обвиняет в том, что они, даже в условиях диктатуры пролетариата, будут порождать капитализм и частную собственность, в условиях капитализма почему-то демонстрируют способность избавляться, пусть медленно и трудно, от капиталистических болячек. Даже в отсутствие влияния революционной пролетарской партии. Если это о чем и свидетельствует, так это о том, что указанные обвинения оказываются необоснованными.
Принципы, которые позволят сохранить коллективистский характер производства не только хорошо разработаны в последние десятилетия, но и опробованы, в большинстве случаев, на практике:1) один человек - один голос; 2) наемный характер труда управленцев; 3) владельцы предприятия - только непосредственно работники данного предприятия; 4) свободный переход работника из одного кооператива в другой, при этом он становится совладельцем предприятия на которое перешел; 5) жесткие ограничения использования наемной рабочей силы; 6) в случае банкротства, имущество кооператива, после выплат по финансовым обязательствам, передается безвозмездно соответствующей кооперативной организации (как в случае ICOM), при этом работники распределяются по кооперативам сети, или это предприятие просто целиком присоединяется, вместе со всеми работниками к предприятию более благополучному; 7) всемерное поощрение кооперации кооперативов, включение представителей кооперативных сетей в органы управления государственной собственностью и постепенное отстранение государства от управления экономикой вообще.
Обвинения в анархизме, которые я слышу довольно часто меня не пугают. В анархизме обвиняли большевиков за их поддержку рабочего контроля, "левую оппозицию" за то, что она противилась введению сталинистами в середине 20-х годов "единоначалия" на производстве и ликвидации прав трудовых коллективов. Меня устраивает эта компания.
В статье "О кооперации" Ленин пишет: "В мечтаниях старых кооператоров много фантазии. Они смешны часто своей фантастичностью. Но в чем состоит их фантастичность? В том, что люди не понимают основного, коренного значения политической борьбы рабочего класса за свержение господства эксплуататоров" (ПСС, т.45, стр. 369). Основные разногласия между марксистами и анархистами было участие в политической борьбе и необходимость диктатуры пролетариата. И то и другое анархисты отрицают. У меня же, наоборот, то и другое не только ставится во главу угла деятельности партии, но и сама коллективная собственность нужна именно для того, чтобы экономически закрепить "свержение господства эксплуататоров" и подвести материальный фундамент под диктатуру пролетариата.
На этом заканчиваю. Единственное, на что я не ответил в Вашей цитате - это "отделение нации от государства, что есть единственное средство против национальных распрей". Иначе говоря речь идет об отказе от признания прав наций на самоопределение. Этот вопрос требует отдельной статьи, так что отвечу кратко: ошибка та же, замена базовых материальных корней конфликтов производными, в данном случае, правовыми.
Буржуазия и церковь. Религиозные войны в Европе 16-17 вв. (да и гуситские войны в 15 в.) были религиозными лишь по форме. По сути речь шла о борьбе нарождающейся буржуазии с феодализмом, в том числе с крупнейшим феодалом - католической церковью. В случае последней решающий способ разрешения вопроса - секуляризация церковной собственности. После этого и после разрушения феодальных отношений вообще можно было легко осуществить правовую реформу - отделение церкви от государства. Войны продолжали "заливать Европу кровью", но они стали более откровенно классовыми или геополитическими, необходимость в религиозной ширме отпала.
В деле национальных конфликтов ситуация похожая. Правовая отмена национальных государств ничего не решит, а только заденет чувства малых народов, которые окажутся беззащитны перед русскими, китайскими, японскими и т.д. шовинистами. Неверно, что "нация - это форма господства буржуазии", нация - это сами люди, представители всех классов, это общность людей, обладающая определенными признаками - общность языка, территории, экономики и т.д.. А вот способ связи этих людей - буржуазный, в его основе -
буржуазная частная собственность и буржуазное государство. Ликвидируя то и другое мировая пролетарская революция не уничтожает нации сама по себе. В первый момент они остаются, и "воля нации" и "право нации" не являются при этом волей и правом буржуазии (все закавыченные слова - из Вашего письма от 28.03.99). Но революция ломает буржуазные инструменты объединения людей в нацию, собственность и государство, убирая тем самым барьеры к слиянию наций (начало этому процессу кладет уже современная глобализация). Нет никакой необходимости отменять "права наций", их слияние в будущем уже обеспечено. Более того отказ в этом праве питает старые национальные предрассудки, боязнь малых наций за свою самобытность, дает остаткам буржуазии цепляться за национальную идею, выдавая себя за "спасителя" соответствующего народа. Мы обязаны дать все "права" нациям, нам это совершенно не мешает - решение проблемы в ликвидации материальной (собственность) и надстроечной (государство) основы господства буржуазии.
Все остальные Ваши аргументы существовали и во времена Ленина. Он ведь тоже считал, что капитализм изжил себя. О том, что буржуазия уже не способна до конца довести собственную революцию писал и Ленин, а после его смерти и Троцкий. Но и для того и для другого это означало не отказ от "права наций на самоопределение, вплоть до образования собственного государства", а лишь то, что эту задачу берет на себя (должен брать) соответствующий национальный пролетариат, который стремится превратить свою национально-освободительную борьбу в очаг мировой пролетарской революции. Трудно оценить все потери, если мы отступим от этого принципа.
С коммунистическим приветом.
Юрий Назаренко
26.02 - 02.05.1999 P.S. Только что получил №5 “Рабочей демократии”, где в статье “Рабочих – к власти” автор очень хорошо пишет о “бригадизации труда”, делающей ненужными мастеров. Он показывает, что ее вводит уже сам передовой капитализм. А вот утверждение, что “это пройденный этап” непонятно на чем основано. Этап будет “пройден”, когда “бригадизация труда”, став господствующей (до чего еще далеко) обеспечит качественный скачок в развитии производительных сил, исчерпает себя и станет тормозом. Мы до этого не доживем. 28.05.99.