Вторая мировая: кто виноват, что делать и почему мы не патриоты
(окончание)
В чем состоит действительное преступление сталинизма
Именно здесь, в подавлении попытки предотвратить или остановить мировую войну с помощью всемирной революции рабочего класса, скрывается главное преступление сталинизма, а, разумеется, не в договоре Молотова-Риббентропа. Последний - всего лишь один из многих договоров о разделе мира. Точнее, в данном случае, его части – Восточной Европы. Такие договоры заключали между собой все мировые державы, участвовавшие в войне.
Во второй мировой войне не виноват по-отдельности ни Сталин, ни Гитлер, ни Черчилль, ни Рузвельт. В ней виновата все та же мировая капиталистическая система, которая требовала для расчистки пути для своего дальнейшего развития ослабления межгосударственных перегородок, воздвигнутых в процессе создания и расширения колониальных империй. Капитализм, как и любое классовое общество вообще, может это сделать лишь чрез ту или иную форму силового подчинения слабых сильному. Мировая война и была этой формой. Начавшись в 1914г., она была прервана революциями 1917-18гг., ставшими началом мировой пролетарской революции. Не подавив эту революцию, капитализм не мог довести эту войну до логического завершения, т.е. до объединения мира под эгидой какой-либо наиболее мощной державы. Именно в подавлении революции и заключается главная заслуга сталинизма перед мировой капиталистической системой и главное преступление по отношению к пролетариату. В уничтожении единственной силы, которая могла предотвратить или остановить мировую войну – революционного рабочего движения. Именно поэтому революционные марксисты считают сталинизм, вместе с фашизмом, главными виновниками второй мировой войны.
Процесс шел в двух направлениях. Во-первых, через подавление революционного движения как такового. Во-вторых, через уничтожение революционного коммунистического авангарда этой революции. Это уничтожение шло одновременно как по пути непосредственного физического истребления революционных кадров, так и через навязывание оппортунистической линии вчера еще революционным партиям.
Роль сталинизма здесь невозможно переоценить. Никакая откровенная форма капиталистической диктатуры не могла бы сделать этого с большей эффективностью. Любой, самый кровавый, фашистский террор оставлял в неприкосновенности, в глазах трудящихся, представление о коммунистах, как о борцах за их интересы. Поэтому ответом на террор фашистов и прочих диктаторов было включение в политическую деятельность новых и новых борцов за коммунизм. Если не в самой стране, где развязан террор, то рядом с ней. Сталинизм уничтожал коммунистов и революционеров вообще от имени революции и от имени коммунизма, вовлекая порой немалые слои самих революционно настроенных рабочих. Одновременно именно свой террор, свой политический режим, был навязан сталинистами, в представлении всего человечества, как террор и режим коммунистов. Человечество, в том числе и трудящееся, разделилось на тех, кто слепо подчинялся сталинизму, а значит идеологии и политике государственного капитализма, и тех, кто ненавидел его, считая, что ненавидит коммунизм. Таким образом, не только было уничтожено коммунистическое движение, но и полностью дезорганизован и дезориентирован рабочий класс и активисты коммунистического движения. При этом коммунистический имидж сталинизма наглухо закрывал путь к коммунизму для большинства трудящихся, которые, в условиях отсутствия политического авангарда, просто не могли разобраться, что это такое. Ситуацию не исправлял, а только усугублял троцкизм. Какой бы резкой ни была его критика сталинизма, трактовка сталинистских режимов как рабочих, в конечном итоге, лишь укрепляла сталинизм, который и мог творить свои преступления только благодаря своему «пролетарскому» имиджу.
Физическое уничтожение, в первую очередь, коснулось партии большевиков, которая была главным препятствием на пути установления безраздельного господства государственной бюрократии и первоначального накопления капитала для бурного развития национального государственного капитализма. Уничтожение было всеобщим по своим масштабам и безграничным по своему цинизму и жестокости. Прежде всего, была тотально уничтожена левая оппозиция, все ее сколь либо известные руководители и активисты. Немногим лучшая участь постигла и правую бухаринскую оппозицию. Затем пришел черед собственно сталинистов, засомневавшихся в обоснованности массового уничтожения ленинской партии. Наконец, были уничтожены или отправлены в лагеря верные последователи Сталина, просто ставшие жертвой тех или иных обстоятельств: доносов, неугодности начальству или просто потому, что были нежелательными свидетелями.
Бюрократия инстинктивно старалась уничтожить любых носителей памяти и опыта Октябрьской революции, чтобы и ход и смысл ее можно было безбоязненно искажать до неузнаваемости в угодном для бюрократии ключе.
Общее число уничтоженных коммунистов, членов ВКП (б), оценить достаточно трудно. Вот что пишет об этом В.З. Роговин в книге «Партия расстрелянных» (Москва, 1997): «В 1991 году ответственный работник КПК при ЦК КПСС Катков сообщил, что среди лиц, репрессированных в 1937-1938 годах, было 116885 коммунистов. Эта цифра представляется явно заниженной по крайней мере по двум причинам.
Во-первых, значительная часть репрессированных в те годы была исключена из партии перед арестом… Поэтому в следственных делах и приговорах такие люди проходили как беспартийные.
Во-вторых, среди репрессированных были сотни тысяч людей, исключенных из партии во время предыдущих партийных чисток. На февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 года Сталин сообщил, что в стране насчитывается 1,5 миллиона исключенных из партии с 1922 года … Естественно, что на эту категорию и, в особенности, на лиц, исключенных за участие в оппозициях, было обращено особое внимание органов НКВД» (Указ. соч., стр. 487).
В самые кровавые 1937 и 1938 годы число расстрелянных «за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления» составило, соответственно, 353074 и 328618 человек («Отечественные архивы», 1992, №2, стр. 28). Разумеется, в другие годы тоже расстреливали, хотя и значительно меньше. И это, в те годы, в основном были отнюдь не бывшие белогвардейцы. Мы не будем здесь спорить о конкретных цифрах. Материалов на эту тему немало, и не это является темой статьи. Важно, что счет шел на сотни тысяч, и в их числе практически полностью уничтоженными оказались члены оппозиций, прежде всего левой.
Особенно страшный удар был нанесен по руководству большевистской партии. Из 267 членов ЦК, избиравшихся в его состав с 1917 по 1934 годы, к началу репрессий умерли 34, пережили репрессии 36, в основном те, кто особо рьяно прислуживал Сталину и вошедшие в ЦК в 20-30-е годы. Остальные были уничтожены (А.И. Козлов «Сталин: борьба за власть», Ростов Н/Д, Издательство Ростовского университета, 1991, стр. 381).
Вот состав Политбюро, избранного после смерти Ленина: Сталин, Каменев, Зиновьев, Бухарин, Троцкий, Рыков, Томский. Из высшего партийного руководства остался один Сталин! Томский застрелился, чтобы избежать гибели в сталинских застенках, остальные были убиты по приказу Сталина.
Помимо коммунистов СССР сталинистское руководство провело кровавую чистку и руководства Коминтерна. По счастью для многих зарубежных представителей левого крыла Коминтерна они были исключены из своих партий задолго до резни 1937 года. Но не все имели такую возможность, особенно если они были вынуждены скрываться от «своих» диктаторских режимов на родине Октября. Кое-кого НКВД доставала и за рубежом, например, в Испании в годы гражданской войны. Тем же, кто нашел «убежище» в СССР или не решился вовремя порвать со сталинизмом, повезло меньше.
Для обеспечения своего господства «советской» бюрократии нужно было уничтожить революционное движение пролетариата, которое, по своей природе, является мировым. Поэтому террор обрушился и на Коминтерн. Из его учредителей, из зарубежных представителей, нашли свою гибель в сталинистских застенках Г. Клингер, Г. Эберлейн, швейцарский товарищ Ленина Ф. Платтен.
Из зарубежных компартий, входящих в Коминтерн, больше всего пострадали партии Восточной Европы и Германии, вынужденные искать прибежища в СССР и больше всего зависящие от Москвы. Так жертвами сталинизма стали 10 из 16 членов первого ЦК Коммунистической партии Венгрии и 11 из 20 народных комиссаров Венгерской Советской Республики 1919г. (В.З. Роговин «Партия расстрелянных, М., 1997, стр. 338).
Особенно тяжелый удар был нанесен по польской компартии, к которой Сталин питал особое недоверие в силу того, что ее руководство в 1923-24гг. поддержало левую оппозицию в РКП (б). Репрессии начались еще в конце двадцатых годов. Но полный разгром партию ждал в 1937-м. «Были арестованы почти все польские коммунисты, находившиеся в СССР. Руководители КПП, в том числе ее генеральный секретарь Ленский и 70-летний Варский – один из основателей социал-демократической и коммунистической парти Польши, были расстреляны» (там же, стр. 332). В качестве заключительного аккорда было принято постановление Исполкома Коминтерна о роспуске партии.
Сходная судьба была и у компартий Западной Украины и Белоруссии и будущих «советских» республик Прибалтики.
Тяжелый урон понесла компартия Германии. При этом урон, нанесенный сталинизмом, порой превышал потери, понесенные от «собственного» фашистского режима. На первом съезде КПГ на рубеже 1918-19 годов присутствовало 127 делегатов. Пять из них были уничтожены Гитлером, 7 – Сталиным. Из 43 человек, состоявших в Политбюро КПГ в период Веймарской республики (1919-1933), также 5 были уничтожены Гитлером, 7 – Сталиным. Из 131 члена и кандидата в ЦК (включая членов Политбюро) 19 стали жертвами нацистского террора, 15 или 16 – сталинского. После заключения договора с Гитлером в 1939г. НКВД передало в руки гестапо около 4 тысяч немцев, прибывших в СССР для оказания помощи в строительстве социализма (А.И. Козлов «Сталин: борьба за власть», Ростов Н/Д, Издательство Ростовского университета, 1991, стр. 384). Около тысячи из них были бывшими членами КПГ или ее сторонниками.
Ограничимся этими примерами. Более подробную информацию по этим и другим зарубежным компартиям читатель найдет как в указанных, так и во многих других книгах. Для иллюстрации произошедшего приведенных примеров более чем достаточно.
Одновременно уничтожение революционного движения выражалось и в выхолащивании революционной сущности партий III Интернационала. Начало этому положил отказ от попытки революции в Германии 1923г. (см. «История и уроки Коминтерна», МР №8) Дальнейший процесс пошел в направлении подчинения иностранных компартий интересам политики сталинистской фракции ВКП (б). Сначала, речь больше шла о ее внутренних интересах в борьбе против оппозиции. При этом при каждом повороте ее политики шла массовая смена руководства партий Коминтерна, зачастую в сочетании с исключениями неугодных из партийных рядов.
Затем, когда политически неблагонадежные были удалены, на первое место вышли интересы внешней политики российского госкапитализма. Революционные задачи теперь можно было отложить в долгий ящик. Компартии были призваны действовать в поддержку той или иной фракции буржуазии, тому или иному империалистическому государству, в зависимости от того, какой международный союз заключал СССР. В первой половине статьи уже был показан колебательный процесс, начавшийся с середины 30-х годов через политику Народных фронтов на стороне буржуазии европейских демократий. Эта политика борьбы против «фашизма» и «фашистской агрессии», сменилась в 1939г. политикой поддержки «миролюбивой политики Германии», против «агрессоров» из Англии и Франции.
В 1941г. все вернулось на круги своя. После того как Гитлер отказался делать новые территориальные уступки СССР, Сталин с конца 1940 года потихоньку разрешил иностранным компартиям вести антифашистскую пропаганду. Уже утром 22 июня 1941г., т.е. через несколько часов после нападения Германии на СССР, Димитров получил соответствующее указание от Сталина:
«В 7 часов утра 22 июня 1941г., когда война стала фактом, Г.Димитров был срочно вызван в Кремль, в приемную Сталина. В кабинете Сталина находились В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович. Г.М. Маленков. Сталин дал ряд указаний о работе Коминтерна: компартии должны на местах развертывать движение в защиту СССР; не ставить вопрос о социалистической революции; советский народ ведет отечественную войну против фашистской Германии; вопрос идет о борьбе за разгром фашизма, поработившего ряд народов и стремящегося поработить и другие народы» («Политбюро ЦК РКП (б) и Коминтерн. 1919-1943. Документы», Москва, РОССПЭН, 2004, стр. 797).
Другой документ того же времени выражается еще яснее: «В директивах ИККИ компартиям подчеркивалось, что главная задача и главный интерес всех народов – это поражение фашизма. ИККИ настаивал на сотрудничестве компартий со всеми антифашистскими силами, предупреждая, что нельзя представлять войну как противоборство капиталистической и социалистической систем: «Болтовня о мировой революции оказывает услугу Гитлеру и мешает международному объединению антигитлеровских сил» (там же).
Именно в таком духе, например, выражено письмо Димитрова английским коммунистам, в котором тот урезонивает их чрезмерный, по его мнению, радикализм: «Во-первых, не надо изображать вероломное нападение германского фашизма на СССР как войну между двумя системами – капитализмом и социализмом. Так характеризовать германо-советскую войну это значит помогать Гитлеру в деле сплочения вокруг себя антисоветских элементов в капиталистических странах … Во-вторых, надо учитывать, что продолжение Англией войны против Германии является поддержкой справедливой войны советского народа» (там же, стр. 796).
Англия и Германия вновь поменялись местами в качестве агрессора и жертвы агрессии. Но – это к слову. Главное, сталинизм еще раз подчеркнул свою политику навязывания компартиям отказа от всяких попыток социалистической революции и самостоятельной организации рабочего класса. Ни в коем случае! Это «болтовня, … оказывающая услугу Гитлеру!» Ни больше, ни меньше. Это можно было бы назвать полным и бесповоротным предательством коммунизма, если бы не одно «но». Период предательства давно прошел. И уже давно проводится политика российского государственного капитализма на подчинение своим внешнеполитическим интересам революционно настроенного мирового рабочего движения. На использование именующих себя коммунистическими партий в качестве простых инструментов этой политики.
Политика Народного фронта зачастую оказывалась правее требований некоторых течений буржуазии. Так в Индии ответом на начало второй мировой войны был мощный подъем национально-освободительного движения. Индийский национальный конгресс, в определенный момент, в 1942г., даже выдвинул требование немедленного предоставления независимости Индии. В ответ колониальные власти пошли на запрет ИНК. Реакцией стала т.н. «августовская революция» 1942г. с массовыми выступлениями трудящихся против англичан. Но коммунисты даже и не пытались перехватить инициативу и возглавить массовые выступления, пытаясь их направить как против колонизаторов, так и против своей буржуазии. А именно так и должны были поступать действительные коммунисты. Нет, индийская компартия бросила все силы на защиту «антифашистского фронта» английских колонизаторов и своей буржуазии против держав Оси.
Политика сталинизма нашла свое воплощение и на освобождаемых от немцев территориях. Какие бы репрессии и искажение революционной политики не проводились сталинистскими партиями, революционный опыт предыдущих десятилетий и новый революционный подъем вновь и вновь создавал группы коммунистов и находящихся под их влиянием рабочих, ставивших вовсе не демократические и национально-освободительные задачи, а задачи пролетарской революции. Особенно ярко это было видно во Франции и в Италии, где Движение сопротивления включало в себя коммунистов как наиболее активный и многочисленный элемент.
И здесь сталинизм приложил все усилия, дабы нанести последний удар по мировой пролетарской революции, начатой Октябрем 1917г. Миф о социалистическом СССР сыграл здесь ключевую роль. В Италии в 1943г. оппозиционные группы (более подробную информацию о них можно получить в приложении к «Бюллетеню Интернационалист» за август 2004г., откуда и взяты сведения, приведенные ниже), в своей совокупности, имели численность близкую к численности сталинистской ИКП. Эти группы признавали империалистический характер войны как со стороны Германии, так со стороны англичан и американцев.
Среди них, в первую очередь, стоит назвать такие организации как ”Bandiera rossa” («Красное знамя»), с центром в Риме, ЕКП (Единая коммунистическая партия), издающая газету “Stella Rossa” («Красная звезда»), с центром в Турине, “Il Lavoratore” («Трудящийся»), с центром в Милане, сформировавшаяся в конце 1943г. в Неаполе «Левая фракция итальянских коммунистов и социалистов», КРП (Коммунистическая рабочая партия) – близкая к троцкизму небольшая группа из Неаполя.
Они настаивали на необходимости социалистической революции. Правда, большинство их считали необходимой временную поддержку англо-американских войск против фашизма. Они критиковали коллаборационистскую политику ИКП по отношению к правительству Бадольо, пришедшего к власти после свержения Муссолини 25 июля 1943г. Но почти все они признавали СССР оплотом мирового пролетариата. При этом часть из них критиковала его с позиций, близких к троцкизму.
Большинство же просто считало, что ИКП неправильно трактует сталинистскую тактику. Эта позиция, фактически, обрекла революционное настроенных коммунистов на поражение. Сталин быстро объяснил им, кто верно трактует его подход. 14 марта 1944г. правительство СССР признало королевское правительство Бадольо, а 27 марта в Италию вернулся Пальмиро Тольятти, один из руководителей недавно распущенного Коминтерна. Итальянская компартия, сразу после этого возвращения отказалась даже от требования ликвидации монархии, а в апреле два коммуниста вошли в состав итальянского правительства. «Поворот …» был поворотом только в глазах коммунистов Италии в данной ситуации. Но реальный поворот был сделан еще в виде политики Народных фронтов в 1935 году. Левые группировки подверглись давлению со стоны ИКП. При этом сталинисты не церемонились, используя не только клевету, но, в некоторых случаях, и убийства. Обвиненные в нарушении единства в борьбе против фашизма, эти группировки, в своем большинстве, не сумев порвать со сталинизмом, вступили в ИКП. Некоторые в Социалистическую партию.
Одновременно левые организации, после прихода войск союзников в 1943г., создали на юге страны, с центром в Неаполе, Всеобщую конфедерацию труда (ВКТ), стоящую на революционных позициях. Численность профсоюза в Неаполе достигла 40 тысяч человек. Он создал десятки Палат труда и земельных Федераций и руководил упорной борьбой рабочих и батраков в Неаполе и его окрестностях, а также в Пулье и Калабрии. Руководство профсоюза стояло на позициях классовой непримиримости, требовало чистки от фашистов руками самих рабочих, отказывалось от перемирия с правительством под предлогом войны с Германией, противилось союзу левых партий с католиками и монархистами. ИКП не могло согласиться с такой ситуацией и, при поддержке социалистов и христианских демократов, в пику ВКТ, создает ВИКТ (Всеобщую итальянскую конфедерацию труда), здравствующую и доныне на поприще оппортунизма и соглашательства. Объединенными силами ИКП, правительство и хозяева предприятий смогли быстро задушить ВКТ. Ее создатели были вынуждены распустить профсоюз в августе 1944г.
Единственной партией, последовательно выступившей с интернационалистических позиций, была, созданная в 1943г., Интернационалистическая коммунистическая партия. Верно определив характер войны как империалистический со стороны всех участников, включая СССР, капиталистическая природа которого для них уже перестала быть тайной, она призывала революционных рабочих вернуться в города, на свои заводы, а не сражаться в лесах на стороне англо-американских войск. Там, в городах и на заводах, считали они, следует создавать свои организации, включая вооруженные, для будущих классовых столкновений. В условиях, когда остальные революционные группы поддались давлению сталинизма, партия осталась в изоляции, подвергаясь преследованиям как со стороны правительства и оккупационных войск, так и со стороны сталинистской ИКП.
Таким образом, и в конце войны сталинизм помог мировому капитализму подавить последние очаги пролетарской революции.
Впрочем, на этом дело не закончилось. Отголоски такой политики были слышны и в последующие несколько лет. Раздел Европы «на клочке бумаги» между Сталиным и Черчиллем, о котором мы упомянули в первой части статьи, строго соблюдался обеими сторонами. Так в Греции по этому разделу 90% отводилось англо-американцам и только 10% - СССР. И Сталин сдержал свое «слово джентльмена», предав восстание греческих коммунистов, отказав им в военной помощи и заставив их, после понесенных огромных жертв, отступить из страны. Помощь пытались продолжить югославы, но их влияния было недостаточно. Разумеется, Сталин не мог открыто признать, что причина заключается в договоренности с Черчиллем. В беседе с представителями югославского руководства он говорил о греческих коммунистах:
«Нет у них никаких шансов на успех. Что вы думаете, что Великобритания и Соединенные Штаты – Соединенные Штаты, самая мощная держава в мире, - допустят разрыв своих транспортных артерий в Средиземном море! Ерунда. А у нас флота нет. Восстание в Греции надо свернуть как можно скорее» (Милован Джилас «Лицо тоталитаризма», Новости, Москва, 1992, стр. 130).
Сам Джилас, приводящий этот диалог, так объясняет эту позицию Сталина: «В его расчеты не могло входить создание на Балканах еще одного коммунистического государства – Греции, в то время как остальные не были обузданы и прибраны к рукам. Еще меньше могли входить в его расчеты международные осложнения ….» (там же, стр. 130-131).
Похожая позиция сталинизма была и по отношению к Китаю, но здесь ситуация была иной. Социальный кризис достиг здесь такой остроты, что он сам толкал к разрыву компартию Мао Цзэдуна и Гоминьдан Чан Кайши. Китай должен был остаться в зоне американских интересов, но само внутреннее развитие китайской революции опрокинули эту империалистическую сделку. Сталин был вынужден согласиться с ходом вещей, тем боле, что формально он как бы не нес ответственности перед американскими коллегами по разделу мира за такое развитие событий. В той же беседе с югославскими лидерами он говорил: «Вот когда закончилась война с Японией, мы предложили китайским товарищам найти модус вивенди с Чан Кайши. Они на словах согласились с нами, а когда приехали домой, сделали по-своему: собрали силы и ударили. Оказались, что правы были они, а не мы» (там же, стр. 130).
Формальным аккордом похоронного марша по убиенной революции мирового рабочего класса был роспуск Коминтерна в мае 1943. Уже несколько лет вынашиваемая Сталиным идея была, наконец, реализована, дабы облегчить раздел мира между ним и новыми соратниками Сталина по спасению капитализма и подавлению рабочего движения.
Таким образом, уничтожив, с помощью сталинизма, руководство мирового революционного движения, капитализм возобновил в 1939г. мировую войну и, ценой 50 миллионов жизней, объединил мир под эгидой США. Ослабив межгосударственные перегородки, и, в частности, ликвидировав колониальную систему, капитализм получил импульс для дальнейшего развития. Это развитие приводит сейчас к формированию более широких наднациональных рынков и соответствующих политических структур, наиболее ярким примеров которых является ЕС. Одновременно подтянулись экономически два главных демографических гиганта мира, Индия и Китай. Главенство США закончилось. Начинается новая глава в истории капитализма. В ней новые перегородки возникают и усиливаются между этими новыми главными действующими лицами. Для ликвидации этих перегородок капитализму нужна новая война, а, значит, новые способы обмана масс для вовлечения их на сторону одного из будущих фронтов.
Но в то же время эти перегородки, усиливая межимпериалистические противоречия, порождают и новое социальное напряжение, создавая условия для нового подъема революционного движения, отдельные, слабые отголоски которого мы можем видеть в отдельные моменты пока на периферии капитализма (Аргентина, Ирак и т.д.). Вновь начинается борьба между теми, кто под красным знаменем опять стремится подчинить рабочий класс интересам той или иной группировки империалистических грабителей и теми, кто пытается вывести его на путь самостоятельной борьбы, на путь революционного разрешения назревающего кризиса. Исход этой борьбы в немалой степени зависит от того, насколько верно мы усвоим уроки прошлого.
Революционное пораженчество как единственно возможная позиция революционной партии
Принцип революционного пораженчества всегда подвергался и подвергается жесточайшим нападкам со стороны, как буржуазии, так и оппортунистов всех направлений. Самым распространенным способом реакции со стороны тех и других является обвинение в предательстве и приравнивание такого подхода к переходу на сторону врага. Не зря Ленина так упорно записывали и записывают в «немецкие шпионы». Как, кстати, в «русские шпионы» записывали Карла Либкнехта.
Революционное пораженчество, во-первых, относится к коммунистам всех воюющих сторон. Переходить, взаимно, каждому национальному отряду коммунистов на сторону противника, разумеется, ни один сторонник революционного пораженчества не собирался и не собирается. Это нелепое обвинение мы оставляет на совести самих обвинителей.
Во-вторых, обвинители явно стараются пропустить мимо ушей слово «революционное». Ибо оно неизбежно означает не просто пораженчество как таковое, а использование неудач «своего» правительства для того, чтобы побудить трудящихся к его свержению, к поворачиванию штыков против своей буржуазии, к превращению войны империалистической в войну гражданскую. Взяв власть в свои руки, рабочий класс не сдает свою территорию врагу, а ведет уже революционную войну по защите своего революционного отечества. Ибо только это, действительно свое, революционное государство и является настоящим отечеством трудящихся, возглавляемым рабочим классом. Только такое отечество и может у них быть, только его и стоит защищать. И, разумеется, важнейшей частью деятельности этого революционного государства является обращение к солдатам по ту сторону фронта взять с них пример. А такой пример более чем заразителен. Не зря руководство кайзеровской Германии так жаловалось на влияние большевистской пропаганды в 1917-18 годах. Не на Западном фронте, где Германия терпела все большие поражения, а на Восточном, где она, казалось бы, одержала блестящую победу, оккупировав огромные пространства на востоке бывшей Российской империи.
Никакого иного выхода рабочий класс и его революционный авангард не имел и во второй мировой войне. Без поражения сталинизма, державшего в узде революционное движение, новый подъем мировой революции был невозможен. Это не повод, разумеется, для рабочих и коммунистов других стран поддерживать страны, воевавшие против СССР и его союзников – они были не менее кровавы и контрреволюционны. Но это был несомненный повод для коммунистов СССР выступать с точки зрения революционного пораженчества. С этой точки зрения должен выступать каждый «национальный» отряд рабочего класса. Только поворачивая штыки против «своих» правителей, можно выполнить свои интернациональные задачи, только так можно выйти из-под контроля капитала и свергнуть его во всем мире. Отказ от такой позиции всегда и неизбежно вел и будет вести к поражению рабочего класса, к его огромным жертвам, к сохранению и упрочению капитализма, который все равно будет порождать новые и новые войны, вновь и вновь увеличивая число своих жертв. Поэтому мы не патриоты, мы - революционные пораженцы. Были, есть и будем.
«Революция во время войны есть гражданская война, а превращение войны правительств в войну гражданскую, с одной стороны, облегчается военными неудачами (“поражением”) правительств, а с другой стороны, — невозможно на деле стремиться к такому превращению, не содействуя тем самым поражению» (В.И. Ленин, ПСС, т. 26, стр. 287).
«Противники лозунга поражения просто боятся самих себя, не желая прямо взглянуть на очевиднейший факт неразрывной связи между революционной агитацией против правительства с содействием его поражению» (там же, стр. 288).
«Отказываться от лозунга поражения значит превращать свою революционность в пустую фразу или одно лицемерие» (там же, стр. 289).
Эти простые и логичные положения, тем не менее, железной стеной отделены от разума трудящихся логикой, намертво вбитой им в головы с детства буржуазной пропагандой и тысячекратно усиленной поддержкой этой логики со стороны оппортунистов, которые усиливают принятие этой логики именно благодаря своему имиджу «защитников интересов трудящихся».
Власть шумно готовится встретить 60-летие победы над фашизмом дабы скрыть за этим шумом суть этой даты: победы мирового капитализма над рабочим классом и его революцией. Надо готовиться и нам, разоблачая всю фальшь этого празднества, разоблачаю новую волну ура-патриотизма, захватывающую общество. Это – необходимое условие для того, чтобы новый мировой пожар не сделал нас тупым пушечным мясом в руках капитала.