Испанская революция и предательство сталинизма
(продолжение)Часть II
(продолжение)Свержение монархии
Обострение социального кризиса в Испании проходило в несколько этапов. Всем своим существом и жизненным опытом чувствующий необходимость кардинальных преобразований рабочий класс на каждом этапе должен был убеждаться, что очередная панацея, которую преподносит ему буржуазное общество, ничего, по сути, не меняет в его судьбе. До тех пор, пока не стало очевидным, что единственным спасеньем является как раз ликвидация этого самого буржуазного общества. По окончании каждого этапа от революционно-реформистского лагеря отпадала очередная фракция правящего класса, пока пролетариат не остался один на один перед всей эксплуататорской Испанией и ее государственным аппаратом. Правда в стороне выжидающе стояла огромная армия безземельного и малоземельного крестьянства, готовая оказать активную поддержку тому, кто пойдет навстречу ее интересам.
Вначале причиной всех бед считалась диктатура Примо де Риверы, а панацеей ее свержение. Положение диктатуры никогда не было особенно прочным. Переломным в этом отношении можно считать 1926г., когда, с одной стороны, начинается консолидация оппозиционных сил, а с другой диктатура шаг за шагом лишается своей социальной опоры.
Либеральная буржуазия образует 11 февраля 1926г. Республиканский Альянс, куда вошли: Республиканское действие во главе с Мануэлем Асанья, Республиканская федеральная партия (Мануэль Иларио Аюсо), Каталонская республиканская партия (Марселино Доминго) и Радикальная республиканская партия Лерруса. Воззвание, призывающее к объединению всех антидиктаторских сил, подписали также видные представители испанской интеллигенции: Бласко Ибаньес, Антонио Мачадо, Мигель де Унамуно, Эдуардо Ортега-и-Гассет, Грегорио Мараньон и др.
Этот же год ознаменовался и объединением левых националистических сил Каталонии. В ноябре была предпринята вторая попытка (первая в ноябре 1924г.) вторжения вооруженных отрядов с территории Франции и инициирования восстания с целью образования независимой Каталонской республики. Но руководители восстания, во главе с полковником Ф. Масия, были арестованы французской полицией.
Тогда же диктатура начинает терять поддержку тех социальных сил, на которые она опиралась. На 24 июня 1926г. был назначен военно-монархический переворот с целью возврата к конституционно-монархическому режиму. Переворот бесславно провалился: военные не проявили достаточной решительности, а монархисты не обеспечили себе надлежащей поддержки в других слоях общества. Но “процесс пошел”.
Диктатура начинает лавировать. Королевский декрет от 12 сентября 1927г. объявляет об учреждении Национальной ассамблеи, имеющей совещательные функции и обязанной в течение трех лет разработать “общее и полное законодательство”. Все 325-375 членов Ассамблеи назначались правительством, 150 – непосредственно, а остальные в качестве представителей предпринимателей, торговых, культурных и рабочих организаций. Так ИСРП и УГТ получили шесть мест, доставшихся умеренным социалистам.
1Но в целом ИСРП и УГТ на этот раз выступили против правящего режима: “ИСРП без малейших колебаний протестует против режима диктатуры, существующего уже в течении четырех лет. Социалистическая партия также протестует против Национальной ассамблеи”. Аналогичную позицию заняли и другие оппозиционные силы, включая республиканцев и даже монархистов. Один из вождей последних, Санчес Герра, покинул страну в знак протеста против королевского декрета и выпустил манифест, призывающий “поднять знамя сопротивления”.
2Несмотря на давление Коминтерна КПИ также отказалась от участия в Ассамблее. Это давление очень четко показывало полное непонимание Москвой сути происходящих процессов: в условиях нарастания всеобщего противостояния диктатуре, когда даже заведомые реакционеры отказывались ее поддерживать, руководство Коминтерна оправдывало необходимость участия в этой пародии на парламент ссылками на удаленность революционной перспективы: “Тактика бойкота Ассамблеи, - говорила по этому поводу резолюция Коммунистического Интернационала – была бы оправдана лишь в том случае, когда политическая ситуация в Испании была бы революционной в самом ближайшем будущем, или массы были бы активным способом вовлечены в стихийную мобилизацию против “директории”. Но в данной ситуации созыв Ассамблеи и ее возможная работа должны рассматриваться как отправная точка для массовой агитационной и организационной работы, так как если бы речь шла о составе и работе какой-нибудь представительной ассамблеи (Парламенте, муниципалитете и т.д.). Эта линия, которая соответствует большевистской традиции и практике Российской коммунистической партии, является единственно приемлемой в нынешней ситуации в Испании и в деятельности Коммунистической партии Испании…”.
3 Как уже говорилось, такая позиция Коминтерна привела к расколу в КПИ.Между тем кризис нарастал. В марте 1928г. основные университетские центры Испании были охвачены студенческими волнениями, начавшимися в ответ на королевский декрет от 19 марта, предоставлявший привилегии иезуитскому университету в Деусто и августинскому университету в Эскориале.
В 1928 и в начале 1929г. велась подготовка нового военного переворота. Но на этот раз, в отличие от 1926г., руководящая роль принадлежала не военным, а мошной группировке политических организаций, в которую вошли монархисты, республиканцы и каталонские националисты. В Каталонии был создан революционный комитет, в который кроме республиканцев и националистов вошли представители СНТ. Выступление военных должна была поддержать всеобщая забастовка. Но в назначенный день, 29 января 1929г., лишь гарнизон Сьюдад-Реаля захватил город. В других городах военные либо вообще не вышли из казарм, либо проявили абсолютную нерешительность. Разумеется, буржуазия не собиралась вооружать рабочих. За провалом восстания последовали аресты.
Но торжество Примо де Риверы было напрасным. Революционный подъем продолжал нарастать. Весной 1929г. прокатилась новая волна студенческих выступлений, принявших, в значительной степени, политическую окраску. Доходило до баррикад. Правительству пришлось пойти на уступки.
В этом же году начинают возвращаться из-за рубежа многие анархистские лидеры, начавшие восстановление местных и региональных организаций СНТ. Еще раньше прошедший с 29 июня по 4 июля 1928г. съезд ИСРП высказался за открытую борьбу против диктатуры.
Диктатура оказалась почти в полной изоляции. “Мы должны готовиться умереть красиво”, - говорил Примо своим приближенным в конце 1929г.
4 В своем официальном заявлении от 31 декабря 1929г. он фактически признает банкротство диктатуры и предлагает королю и правительству проект восстановления конституционных гарантий. Согласно последнему, к седьмой годовщине установления диктатуры, т.е. к 13 сентября 1930г., должны были быть подготовлены условия для передачи власти новому правительству. Но 2 января 1930г. король отвергает основные положения проекта. 26 января диктатор обратился к десяти капитан-генералам Испании, главнокомандующему вооруженными силами, начальникам гражданской гвардии и пограничных войск с вопросом о доверии и поддержке. Ответ был отрицательным, и 28 января Примо де Ривера сообщает о своей отставке и покидает страну. Он умер несколько месяцев спустя в одном из отелей Парижа в возрасте 60 лет.Сменивший его генерал Беренгер объявил амнистию и грядущее возвращение к нормам конституции 1876г. Началось интенсивное восстановление старых и создание новых республиканских партий, быстро набиравших новых сторонников. Старые партии либералов и консерваторов окончательно канули в лету. В конце марта 1930г. бывшие монархисты Мигель Маура и Алькала Самора создали Правую лиьерально-республиканскую партию, также состоящую по преимуществу из бывших монархистов. В марте получает право на легальную деятельность СНТ. В августе КПИ удалось, наконец, наладить выпуск своей газеты
“Mundo Obrero”. Политическая жизнь набирала обороты.Но в целом произошедшие, после ухода генерала-диктатора в отставку, изменения были слишком малы. Лишь малочисленные, наиболее реакционные группы монархистов, генералов и клерикалов удовольствовались этой переменой. Как позже признает сам Беренгер, он пришел к власти в момент, когда Испания напоминала собой “бутылку шампанского, у которой вот-вот должна была вылететь пробка”.
5Не получив облегчения, трудящиеся Испании обратили всю свою ненависть против монархии. Испанский капитал с завистью глядел на соседнюю Францию и надеялся на усиление своих позиций, модернизацию страны, а, заодно, и на успокоение трудящихся с помощью республики. Недовольство буржуазии старым режимом дошло до точки разрыва с последним раньше, чем трудящиеся массы оказались готовы к самостоятельному революционному выступлению. Точнее, угроза того, что рабочие могут организоваться на борьбу самостоятельно (а значит и против капитала), и толкнуло буржуазию на окончательный разрыв с монархией, чтобы удержать процесс под своим контролем. Т.е. сложилась ситуация, когда необходимости в массовом подавлении трудящихся силами открытой диктатуры еще не было, а помеха буржуазному развитию Испании со стороны монархии стала слишком очевидной. Поэтому, левые республиканцы осмелились даже стать во главе заговора
, ставящего целью свержение монархии. Впрочем, как будет видно дальше, они покажут свою полную неспособность доводить начатое дело до конца (а для этого надо действовать действительно по-революционному, что невозможно без активного участия масс), и лишь массовое выступление трудящихся заставит их выполнить свои руководящие функции.Летом 1930г. заметно усиливается стачечное движение, идущее в основном под республиканскими лозунгами. Массовый характер оно приняло в ноябре, как раз накануне назначенного республиканцами переворота. 12 ноября в результате катастрофы при строительстве семиэтажного дома в Мадриде погибло несколько рабочих. Их похороны 14 ноября превратились в мощную антимонархическую демонстрацию, в которой приняло участие около 50 тысяч человек.
Столкновение демонстрантов с полицией привело к новым жертвам, и на следующий день в Мадриде бастовало 40 тысяч строителей и металлистов. Вечером того же дня УГТ призвал к всеобщей забастовке. Забастовки солидарности прошли на Севере и в Андалузии. Но не только руководство готовящегося восстания, надеющееся лишь на военных, но и ИСРП и УГТ не хотели слишком активного участия рабочих, сознательно уступая руководство буржуазии.Первую половину года левые республиканцы активно устанавливают контакты со всеми антимонархическими силами. Но труднее всего им было договориться с представителями рабочих организаций, СНТ и УГТ, т.е. с социалистами и анархистами. Официальному руководителю ИСРП Х. Бестейро на первое время удалось блокировать участие социалистов в республиканском заговоре. Наотрез отказывались примкнуть к нему руководители СНТ, которая до падения Примо де Риверы активно участвовала в заговорах против диктатуры.
“Solidaridad Obrera” писала в эти дни: “Мы не заинтересованы и не можем быть заинтересованы в республике ни как анархисты, ни как трудящиеся, так как республика и в экономическом, и в политическом, и в социальном отношении не является решением вопроса”.6Но в рядах социалистов была влиятельная группа сторонников участия в республиканском восстании. Наиболее активную позицию занимал здесь И. Прието. Он на личной основе принял участие в подписании республиканского пакта в Сан-Себастьяне.
Это произошло 17 августа 1930г. в клубе Республиканского альянса в Сан-Себастьяне, где собрались руководители республиканских партий: М. Асанья и А. Леррус - от Республиканского альянса, М. Доминго и А. де Альборнос, А. Галарса - от Радикально-социалистической партии, Алькала Самора и М. Маура - от Правой либерально-республиканской партии, Х. Айгуадер, М. Карраско, М
. Мальоль и Бож - от республиканских партий Каталонии и С. Касарес Кирога – от Республиканской федерации Галисии. Помимо социалиста Прието, не представляя официально своих партий, присутствовали Ф. Санчес Роман и Х. Ортега-и-Гасет.Участники совещания договорились о необходимости насильственного свержения монархии. Была признана необходимость установления тесного сотрудничества с ИСРП и УГТ. Но главной силой грядущего переворота должна была стать армия. “Революционеры” не доверяли трудящимся. Был избран Революционный комитет: Алькала Самора, Асанья, Касарес Кирога, Прието, Галарса и Айгуадер. В случае ареста их должны были заменить Маура, Мальоль и Санчес Роман.
Республиканцы продолжали оказывать давление на социалистов. Сломить сопротивление Х. Бестейро помогла группа Ф. Ларго Кабальеро. В итоге, 20 октября исполнительная комиссия ИСРП приняла решение о присоединении к пакту. В состав Революционного комитета от соцпартии были делегированы И. Прието, Ф. де лос Риос и Ф. Ларго Кабальеро. УГТ должен был поддержать переворот всеобщей мирной забастовкой. Без труда был выработан т.н. “компромисс” - соглашение с республиканцами о будущих преобразованиях: демократизации политического режима, улучшения положения рабочих, умеренной аграрной реформе.
В конце концов, Революционному комитету удалось наладить связь и с СНТ. 15 ноября пленум Национального комитета СНТ принял решение “установить контакт с политическими элементами для того, чтобы принять участие в революционном движении”.
7Еще летом республиканцы установили тесные отношения с военными. Но в целом руководство зримо демонстрировало все признаки неспособности к действительно революционным действиям, постоянно колебалось и переносило сроки выступления. Наконец, была определена дата: 12 декабря. Вожди очередного
pronunciamento составили воззвание звучащее крайне радикально: “Страстная потребность Справедливости бьет ключом из недр Нации. Возлагая свои надежды на Республику, народ уже вышел на улицу. Мы хотели заставить признать чаяния народа легальными средствами, но нам преградили этот путь. Когда мы потребовали Справедливости, нам отказали в Свободе. Когда мы потребовали Свободы, нам предложили парламент, аналогичный парламенту прошлого, основанному на мошеннических выборах, созванному диктатурой, орудием короля, уже нарушившим конституцию. Мы не стремимся к крайнему решению, к революции, но нас глубоко возмущает нищета народа. Революция всегда будет преступлением, поскольку существует Закон и Справедливость. Но она всегда будет справедливой, когда господствует тирания”.8В последний момент, однако, дата восстания вновь переносится. На этот раз на 15 число. Но о переносе не были предупреждены капитан Фермин Галан и лейтенант Гарсия Эрнандес, возглавившие восстание и провозгласившие республику в Хаке (Арагон). Оставшись без поддержки, они были окружены войсками верными королю, и были вынуждены сдаться. 14 декабря Ф. Галан и Г. Эрнандес были расстреляны по приговору трибунала.
Весть о поражении в Хаке деморализовала руководство восстанием. Прежде всего, военных, на которых (в который раз!) возлагались основные надежды. В ночь на 13 декабря генерал Нуньес дель Прадо, назначенный военным руководителем восстания, отказался выступать. На следующий день поступил отказ от артиллеристов Мадрида.
Социалисты узнали от Ларго Кабальеро о дате восстания лишь 14 декабря. Но в этот момент он, узнав об аресте Алькала Самора и Маура, скрывается и обрывает свою связь с руководством ИСРП и УГТ.
На следующий день многие рабочие Мадрида начинают собираться с пяти часов утра в стратегических пунктах города, напрасно ожидая сигнала к выступлению. В 9.30, когда они стали расходиться, над городом появились самолеты, сбросившие листовки. Одна из них содержала воззвание Революционного комитета, другая
призывала солдат выступить в полдень. С листовками в руках социалисты убеждают Х. Бестейро поднять Мадрид на забастовку. Но когда последний все-таки дал соответствующее распоряжение Трифону Гомесу, тот отказался его выполнить, поскольку оно исходило не от Исполнительной комиссии.Отдельные выступления в различных городах страны не изменили общей картины. Движение пошло на спад 17 декабря. Большинство членов Революционного комитета было арестовано. Прието удалось выехать за границу. Асанья, Доминго, Леррус и Баррио ушли в подполье. Отказ
от опоры на массовое революционное рабочее движение привел восстание к поражению.Но ситуация уже вышла из-под контроля правительства. В стане противников монархии, и особенно среди народных масс, не было никакого ощущения подавленности. Казнь Галана и Эрнандеса, ставших национальными героями, вызвала всеобщее возмущение. Дух Риего витал над страной, и уже не республиканские заговорщики определяли революционный процесс, а массовое недовольство толкало заговорщиков идти до конца, да и просто не давало им возможности отступить. Полная деморализация охватила правящий лагерь. Налицо были практически все компоненты революционной ситуации. Не хватало лишь достаточно решительной силы, чтобы надлежащим образом ее использовать. Но процесс зашел уже слишком далеко.
Правительство пошло на все возможные уступки, чтобы спасти монархию. Оно принимает решение, опубликованное 8 февраля 1931г. в печати, о созыве кортесов, выборы в которые назначены на 19 марта. Революционный комитет призывает к их бойкоту. ИСРП и УГТ также отказывается участвовать в выборах. В результате 14 февраля декрет о выборах был отменен, а правительство Беренгера ушло в отставку. Окружение короля убеждает его поручить формирование правительства Санчесу Герра, который сразу же поставил условием участие в нем республиканцев и социалистов. Король соглашается и на это!
Дальнейшие события еще больше подчеркивают обреченность монархии. Дабы убедить социалистов и республиканцев войти в правительство, Санчес Герра отправляется в сопровождении корреспондентов в тюрьму “Модело” и предлагает Революционному комитету войти в правительство. И получает демонстративный отказ Алькала Самора.
Последнее монархическое правительство, возглавляемое адмиралом Аснаром, было сформировано 18 февраля. Оно назначило на 12 апреля муниципальные выборы и восстановило конституционные гарантии, не действовавшие с 1923г. Республиканско-социалистическая оппозиция дала согласие на участие в выборах и выдвинула общий список кандидатов. СНТ, отказавшись от выборов, тем не менее, не вела компании бойкота и выдвинула программу требований под названием “То, чего хочет страна”, как бы побуждая к ее выполнению действующее или будущее правительство.
Полное фиаско потерпел правящий режим и в ходе суда над участниками декабрьского мятежа. Так 13 марта суд отказался вынести смертный приговор пяти участникам восстания в Хаке, а 20 марта начался судебный процесс над членами Революционного комитета, закончившийся их оправданием. В ходе процесса по всей стране не прекращались митинги и демонстрации. Ободренные всеобщей поддержкой подсудимые выдвинули встречные обвинения против Альфонса
XIII, который нарушил конституцию, поддержав переворот 1923г.Сами выборы проходили в обстановке всеобщего возбуждения. На следующий день улицы больших городов были полны демонстрантов. Известие о победе республиканского блока в крупных городах Испании сыграло роль детонатора. Вечером 13 апреля Революционный комитет выпускает воззвание, в котором заявляет о своей решимости бороться до конца за установление республики, а адмирал Аснар подает в отставку.
С утра 14 апреля толпы народа начали захватывать административные здания в различных городах страны и провозглашать республику. Первым был Эйбар в Стране басков. В Мадриде в 3 часа дня республиканский флаг был поднят над Дворцом связи и над клубом “Атенео”. Генерал Санхурхо заявил, что гражданская гвардия, которой он командует, не будет вмешиваться в вопрос о режиме. Вечером 14 апреля король покидает Мадрид, а затем и страну. В 8 часов вечера Революционный комитет принимает на себя функции временного правительства, немедленно издавшего манифест об освобождении всех политических заключенных.
В состав правительства, с учетом распределения министерских постов вошли: глава кабинета Н. Алькала Самора и министр внутренних дел М. Маура – от Правой либерально-республиканской партии, А. Леррус (министр иностранных дел) и Д. Мартинес Баррио (министр путей сообщения) от Радикальной партии, М. Асанья (военный министр) – от Республиканского действия, М. Доминго (министр просвещения) и А. де Альборнос (министр общественных работ) – от Радикальных социалистов, Л. Николау д
’Ольвер (министр экономики) - от Каталонского республиканского действия., С. Санчес Кирога (морской министр) – от Галисийской республиканской федерации, Ф. Ларго Кабальеро (министр труда), Ф. де лос Риос (министр юстиции) и И. Прието (министр финансов) – от ИСРП.Эйфория, захватившая страну в связи с установлением республики, смешивалась с господством над рабочими массами мелкобуржуазной идеологии, надежд и иллюзий насчет грядущих преобразований. Эти иллюзии поддерживались и политикой и идеологией одной из ведущих рабочих партий – социалистической. Ларго Кабальеро так определил устремления ИСРП на ежегодной конференции МОТ в Женеве: “Мы не хотим ни бесхозяйственного правления старых олигархий, ни диктатуры, правой или левой, а стремимся к полной демократии: демократизации власти, богатства и культуры”.
9 Определенный тайм-аут взяла и СНТ, стремившаяся использовать демократические возможности для улучшения жизни рабочего класса.Господствующее место в политической жизни занимали республиканцы. Но глубинные противоречия уже породили политические силы, которые займут центральное место тогда, когда рассеются вышеупомянутые эйфория, надежды и иллюзии. На крайнем правом фланге, накануне или сразу после падения монархии возникли или переформировались старые и новые фашистские, правонационалистические и католические организации: ХОНС, Традиционалистское сообщество, Партия испанского обновления, Народное действие.
Слева радикальное крыло анархистов недвусмысленно намекало, что не отказывается от идеалов либертарного коммунизма и попыток его революционного установления. В конце марта 1931г. создается Рабоче-крестьянский Блок, объединивший коммунистов, разошедшихся с Коминтерном. Активизируют свою работу немногочисленные троцкисты. На крайне радикальных (во всяком случае, на словах) позициях находится еще и КПИ. В ее брошюре, изданной весной 1931г. писалось:
“Что должны делать рабочие и крестьяне? Бороться против правительства Алькала Самора и социалистов, за свои жизненные интересы, за свое собственное правительство. Довести революцию до полной ее победы …
Крестьяне! … Ничего не платите ни ростовщикам и землевладельцам, ни правительству. Захватывайте земли вместе со всем имуществом. Распределяйте их среди всех, кто в них нуждается. Создавайте в каждой деревне вашу организацию, ваш Совет. … С оружием в руках под руководством ваших Советов защищайте себя и земли, вами захваченные … Помогайте рабочим города в их борьбе против капиталистов.
Рабочие! … Созывайте всеобщие собрания рабочих ваших фабрик. Избирайте своими депутатами тех товарищей по предприятию, которых вы знаете, и которые вас не предадут. Пусть ваши депутаты создадут в каждом городе Совет рабочих депутатов … Организуйте революционную рабочую гвардию….
Лидеры социалистов и анархистов предали испанский народ, оставив его на милость врагов. Социалистические министры составляют часть правительства капиталистов и землевладельцев, врага народа. Лидеры анархистов неограниченно поддерживают это правительство. Рабочие – социалисты, анархисты, республиканцы и беспартийные католики не доверяйте вашим руководителям! Вместе с коммунистами образуйте Советы”.
10Чем характерна эта позиция? При всем обилии правильных революционных фраз – своим полным несоответствием сложившейся ситуации. Как тут не вспомнить слова Троцкого (см. главу “Коммунистическая партия Испании”) о том, что для Коминтерна “поступить иначе значило бы … изменить себе”. В момент всеобщего противостояния диктатуре он хочет заставить КПИ участвовать в показушной Ассамблее диктатора Примо де Риверы. После падения диктатора, он считает, что ничего особенного не происходит. Лишь постепенно Коминтерн и КПИ начинают приводить свою деятельность в соответствие с реальностью.
Но время упущено, а партия уже расколота. При этом потеряна ее самая боеспособная часть. Теперь же, после падения монархии, КПИ зовет к самым революционным действиям. Но то, что можно было сделать 12-14 апреля, уже невозможно в конце месяца. Упоенные победой и полные надежд и ожиданий, трудящиеся должны на собственном практическом опыте убедиться в бессмысленности надежд на республику. Разоблачать ее истинную природу, как и предательскую роль ИСРП, разумеется, необходимо, но для того, чтобы вновь можно было призвать к революционным действиям, нужно, чтобы произошли вышеуказанные изменения в сознании пролетариата. О том, как поступит КПИ, когда такие изменения произойдут, мы увидим летом 1936г.
Но можно ли было добиться чего-либо большего в апреле 1931г.? Нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что практически во всех революциях, на первом их этапе, господствует соглашательская идеология, трудящиеся массы еще верят в разного рода либералов и оппортунистов, которые лишь со временем покажут свою неспособность разрешить сложившиеся в обществе противоречия. Но даже с учетом вышесказанного, крайне важно, как происходит этот первоначальный переворот, насколько активно и организованно рабочий класс участвует в нем. Февральская революция в России также привела к власти либерально-социалистический кабинет и к господству мелкобуржуазной идеологии среди рабочего класса. Но рабочие и солдаты участвовали в этой революции организованно, они создали в ходе нее их собственные представительные органы – Советы. По мере развития кризиса эти органы революционизировались и стали органом Октябрьского восстания и новой пролетарской власти. Что касается Испании 1931г., то здесь весьма справедливо звучит оценка Д. Ибаррури: “В первые дни республики, когда народные массы были охвачены революционным подъемом, полны энтузиазма, а классы, которые прежде вершили судьбы Испании, испытывали панический страх, существовала реальная возможность добиться самых широких демократических преобразований”.
11Разумеется, для того, чтобы такой сценарий стал возможен, необходима длительная и кропотливая работа в массах, которой в Испании проведено не было. Тяжелым камнем на рабочем движении полуострова лежал анархизм. Будучи противником всякой политической деятельности, он отдает инициативу республиканцам. Не в первый и, увы, не в последний раз. ИСРП, долгое время бывшая одной из самых правых социалистических партий Европы, не только не хотела вооружения и самостоятельной борьбы пролетариата и его самостоятельной роли в революции, но и просто не верила в скорый успех последней. Буквально накануне, 11 апреля 1931г.,
“El Socialista” публикует статью Ф. де лос Риоса, где тот пишет, что “республика еще очень далеко, и путь к ее достижению очень труден и извилист”. Ему вторит Ларго Кабальеро, утверждая, что “выборы совершенно не нужны и не имеют значения”.12Большой вред делу подготовки к революции нанес Коминтерн. Его политика привела не только к расколу КПИ. Идеология борьбы с “социал-фашизмом” и коминтерновский вариант тактики “класс против класса” сделали практически невозможной совместную борьбу с социалистическими и анархистскими рабочими. Он исключал какие-либо Советы, которые не находились бы изначально под полным контролем КПИ, что, конечно, было нереально. Не говоря уж о том, что испанские рабочие просто не знали, что такое Советы и, вероятно, было логично, по крайней мере, на первое время, использовать лозунг революционных хунт, что предлагали троцкисты и члены Блока.
Так или иначе, но полный разнобой в рабочем движении Испании и ошибки рабочих партий полностью отдали руководство событиями в руки республиканцев. История, однако, предоставила еще 6 лет, достаточный срок для того, чтобы в революционную эпоху можно было исправить ошибки и найти верную стратегию и тактику борьбы. Посмотрим, как использовали этот срок рабочие организации Испании.
Примечания
1. «Испания 1918-1972» Исторический очерк, под ред. И.М. Майского, «Наука», М., 1975, стр. 52.
2. там же.
3. V. Alba, “Histoire du POUM. Le marxisme en Espagne (1919 – 1939)”, Éditions Champ Libre, Paris, 1975, pp. 27-28.
4. «Испания 1918-1972» , стр. 55.
5. Hugh Thomas, “La guerre d’Espagne” Édinions Robert Laffont, S.A., Paris, 1985, p. 25.
6. «Испания 1918-1972», стр. 58.
7. там же, стр. 61.
8. Hugh Thomas, p. 26.
9. «Испания 1918-1972» , стр. 78.
10. «Испания 1918-1972», стр. 70-71.
11. Д. Ибаррури, «Воспоминания. Книга 1. Единственный путь», М., Издательство политической литературы, 1988, стр. 115.
12. «Испания 1918-1972», стр. 65.