Испанская революция и предательство сталинизма

Юрий Назаренко

Испанская революция и предательство сталинизма

(продолжение)

предыдущая
глава

Часть I
(продолжение)

Социалисты

     Марксистское крыло Интернационала после разрыва с анархистами испытывало немалые трудности, связанные, в первую очередь, с их положение меньшинства. Приходилось заново создавать организации в различных городах как раз в то время, когда революция уже достигала своего пика и требовались конкретные действия. Наиболее прочные позиции марксистские сторонники Интернационала имели в Валенсии, куда переехал и новый Федеральный совет. В начале августа 1873 г. здесь планировалось провести съезд, который и должен был определить позиции Испанской федерации Интернационала в условиях нарастания революции. Но начавшиеся кантональные восстания, в которых марксистам пришлось принимать самое активное участие, расстроили эти планы. Действия анархистов, как было показано выше, немало способствовали провалу этих восстаний. Единственный город, в котором марксистский Интернационал был в большинстве, была Валенсия, и рабочие-бакунисты поддержали его. Конечно, одна Валенсия не могла долго противостоять правительственным войскам, но сопротивление организованных и дисциплинированных рабочих Валенсии продолжалось почти две недели, с 26 июля по 8 августа, несмотря на то, что город не имел никаких фортификационных сооружений. Столько же времени потребовалось правительству, чтобы завоевать всю Андалузию, где во главе восстания стояли интрансиженты и анархисты.
    Последствия поражения революции для марксистов оказались еще более тяжелыми, чем для анархистов. В отличие от последних, имевших широкую базу среди батраков сельских районов Андалузии, марксисты базировались в городах, на которые и пришелся основной удар реакции.

    Оставшимся после репрессий марксистам пришлось начинать буквально с чистого листа. В 1879 г. на собрании, проведенном в одном из мадридских кафе пятью товарищами, бывшими активистами Испанской федерации Интернационала, было принято решение о создании Испанской Социалистической рабочей партии (Partido Socialista Obrera de Espana – PSOE). Ее костяк составили три крупные группы социалистов – в Мадриде, Барселоне и Гвадалахаре. Среди организаторов партии были Анхель и Франсиско Мора, Хосе Меса – бывшие руководители Новой мадридской федерации 1872-73 гг. Среди участников этой группы выделялся своим влиянием Пабло Иглесиас. Бывший типографский рабочий, также, как и его товарищи, порвавший с бакунистами в 1872 г., он оставался на посту руководителя партии до самой своей смерти в 1925 г. Через Хосе Меса и Поля Лафарга это ядро формирующейся организации находилось под идейным влиянием Жюля Геда, одного из основателей Французской рабочей партии, стоявшего в то время на ортодоксальных марксистских позициях.

    В 1881 г. партия переходит на легальное положение. Ее численность в это время не превышает тысячу человек, ее влияние – крайне незначительно. Лишь в 1886 г. появляется первый печатный партийный орган-еженедельник “El Socialista”, и лишь в 1888 г. состоялся ее первый съезд, на котором присутствовали делегаты от 20 социалистических групп. На съезде была принята программа партии, остававшаяся неизменной до мая 1979 г. В ней указывалось, что главной целью социалистической партии является “овладение трудящимся классом политической властью”¹. Была принята также специальная резолюция, категорически запрещающая заключение соглашений или союзов с буржуазными партиями. В 1890 г. испанская социалистическая партия вошла во II Интернационал и, в соответствии с решением его первого конгресса, в том же году организовала празднование дня 1 мая.

    Влияние партии начало постепенно возрастать, когда она непосредственно включилась в рабочее движение. В 1888 г. под руководством социалистов Мора и Гарсия Кехидо было организовано находящееся под контролем партии профсоюзное объединение: Union general de Trabajadores (всеобщий союз трудящихся) – УГТ, в которое вошло вначале 3,3 тыс. человек. Централизованный, умеренный и откровенно реформистский, он развивался достаточно медленно и в 1900 г. достиг численности в 26 тысяч². Социалисты с трудом завоевывали авторитет в районах традиционного влияния анархизма, но зато успешно приобретали его в новых промышленных районах Астурии и Страны Басков, а также в Мадриде среди типографских и строительных рабочих.

    Росту авторитета социалистов способствовало их руководство забастовочным движением 1890-х годов. В 1890 г., в ответ на увольнение нескольких рабочих одной из шахт провинции Бискайя, они организовали забастовки солидарности шахтеров Астурии и металлургов Бильбао, к которым присоединились также строители и железнодорожники. Производство было парализовано. Число стачечников достигло 21 тыс. человек. Забастовщики, руководимые УГТ, потребовали общего пересмотра условий труда. Несмотря на введенное властями военное положение, рабочие одержали победу. На применение армейских подразделений для разгона собраний и демонстраций, рабочие ответили встречным насилием: они поджигали бараки, громили лавки, принадлежащие хозяевам шахт, разрушали шахтное оборудование, пускали под откос вагонетки с рудой, взрывали железнодорожные пути и паровозы и т.д. Прибывший в качестве посредника военный губернатор провинции Гипускоа генерал Лома, ознакомившись с жуткими условиями жизни шахтеров, вынужден был потребовать от владельцев пойти на уступки рабочим, угрожая в противном случае вывести войска. Новые условия труда, зафиксированные в “пакте Лорна”, устанавливали 11-часовой рабочий день для летнего сезона (май-август) и 9-часовой для зимы (ноябрь-февраль). В марте, апреле, сентябре и октябре устанавливался 10-часовой рабочий день. Хозяева также должны были снести бараки, в которых прежде должны были проживать рабочие, предоставив последним право выбирать жилище по своему усмотрению. Наконец, была ликвидирована система принудительного прикрепления рабочих к лавкам, принадлежащих шахтовладельцам, предоставив им право приобретать продукты в торговых точках по собственному выбору

     В начале XX в. наблюдался новый рост стачечного движения. Так в 1905 г. в Испании произошло 130 забастовок с числом участников 20 тыс. человек. В 1913 г. эти показатели составили 201 и 84 тыс. соответственно³. Как правило, бастующие выдвигали экономические требования: увеличение заработной платы, сокращение рабочего дня и т.д. Особое место занимает антивоенная стачка в Барселоне в июле 1909 г., переросшая в восстание. Отношения между социалистами и анархистами все время оставались напряженными, но и те и другие стояли на последовательно антивоенных позициях и во время “трагической недели” выступили совместно. К 1914 г., т.е. перед началом мировой войны, численность УГТ составила 127 тыс. человек⁴, что даже несколько больше, чем у анархистской СНТ.

    В условиях национального кризиса, вызванного поражением 1898 г., забастовочное движение давало свои первые плоды: начали появляться первые элементарные нормы рабочего законодательства, давно принятые в других страна Западной Европы. В 1900 г. были приняты законы о компенсациях при несчастных случаях на производстве и об 11-часовом максимуме рабочего дня для женщин и детей. В марте 1904 г. принимается закон, устанавливающий воскресный выходной день. В 1910 г. рабочий день шахтеров был ограничен 9 часами, а в 1913 г. 10-часовый максимум рабочего дня был установлен в текстильной промышленности.

     Ускорению роста численности ИСРП и УГТ способствовал ряд инициатив. Первую, casas del pueblo (“народные дома”), социалисты заимствовали у партии радикалов. Это были своего рода социалистические клубы, включавшие в себя помещение для собрания местного профсоюза, кафе и библиотеку.

     Второй было признание возможности сотрудничества с буржуазными партиями. Социалисты постоянно участвовали в парламентских и муниципальных выборах. В 1895 г. им, наконец, удалось добиться избрания трех, а в 1897 г. – шести советников в состав муниципалитетов. Но система касикизма, приводящая к регулярной фальсификации результатов голосования, сводила на нет их попытки провести в кортесы хотя бы одного социалиста. Тогда ИСРП отказалась от своей непримиримости. В 1899 г. социалисты заключили избирательное соглашение с Федеральной республиканской партией, и в том же году на V съезде партии признали возможность “сотрудничества с передовыми партиями буржуазного лагеря для защиты демократических принципов”⁵. В 1908г. VIII съезд партии подтвердил возможность союза с буржуазными партиями в особых случаях. Такой союз и был заключен с республиканцами в 1909 г. на базе общего требования провозглашения республики и расширения демократических прав и свобод. В 1910 г. это привело к избранию Пабло Иглесиаса депутатом кортесов.

    В первые годы XX века УГТ начинает постепенно распространять свое влияние на деревню. Уже в 1903-1904гг. ему удалось создать достаточно многочисленные организации батраков и малоземельных крестьян. Среди крестьянских организаций, однако, наблюдалась большая текучесть и недостаточная устойчивость во взглядах. Бывали случаи, когда местные организации, считавшиеся социалистическими, переходили к анархистам. Но бывали случаи и обратного порядка.

    Экономический подъем в годы войны 1914-18 гг., связанный с тем, что Испания стала поставщиком товаров для стран-участниц мировой войны, в первую очередь, стран Антанты, вызвал новый приток рабочей силы из деревни, которая активно присоединялась к социалистическому движению. Этому, в частности, способствовала поддержка социалистами сопротивления трудящихся отправке их на войну в Марокко. ИСРП занимала в годы войны антигерманскую позицию, что вызвало приток в ее ряды интеллектуалов – представителей среднего класса. Молодежное крыло партии, Федерация социалистической молодежи, созданная в 1904г., занимало более левые позиции и участвовало в работе Циммервальдского блока.

     Ветры назревающей европейской революции не обошли стороной и ИСРП. Усиление левого крыла партии привело к тому, что в 1916г. она, казалось, отвернулась от своего, ставшего традиционным, реформизма и взяла курс на подготовку всеобщей забастовки, которая должна была стать прологом к социалистической революции. Ее программа предусматривала свержение монархии, 7-ми часовый рабочий день, замену армии рабочей милицией, отделение церкви от государства, закрытие монастырей, национализацию земли и, что немаловажно в обстановке 1917 г., отказ от объявления войны без консультации с народом. В ходе всеобщей забастовки 1917 г. социалистам опять удалось договориться с анархистами, как, впрочем, и с некоторыми республиканцами. Но опять, как и в 1909 г., из-за отсутствия надлежащей координации действий, забастовка была подавлена, 70 человек, главным образом, в Барселоне, были убиты. В 1918 г. численность УГТ достигла 200 тыс. человек.

     Большевистская революция обострила отношения между реформистами и революционным крылом партии. Вопрос об отношении ИСРП к Коминтерну решался на трех ее съездах. Первый, в декабре 1919г., большинством голосов (14 тыс. – за, 12,5 тыс. - против)⁶ принял решение о присоединении к III Интернационалу в случае, если резолюция конференции партий II Интернационала, которая должна была состояться в Женеве в феврале 1920г., будет расходиться в своей основе с принципами русской революции. Фактически, это был отказ. В июне 1920 г. большинство социалистов (8270 голосов – за, 5016 – против, 1615 – воздержались)⁷ высказалось за вхождение в Коминтерн, если последний примет три условия: 1) полной автономии в определении тактики борьбы, считая, что она определяется конкретными условиями места и времени и психологии каждого народа; 2) предоставлении ИСРП права не подчиняться уставу III Интернационала, а также, некоторым его решениям; 3) внутри Коминтерна ИСРП считала необходимым выступить за единство всех социал-демократических сил.⁸ В то же время УГТ остался на некоммунистических позициях и вошел в Социалистический Рабочий Интернационал социал-демократии. Развернулась напряженная борьба. После возвращения из Москвы анархиста Пестанья туда отправилась делегация социалистов, в которую вошли Фернандо де лос Риос и Даниэль Ангиано, которых сопровождал Хулио Альварес дель Вайо, который в то время был корреспондентом в Германии. Де лос Риос был настроен враждебно по отношению к вступлению в Коминтерн и предлагал аннулировать принятое ранее решение. Ангиано, напротив, выступал “за”. После долгих дебатов партия, на своем чрезвычайном съезде 9 апреля 1921г., 8808 голосами против 6025 отвергла 21 условие присоединения к III Интернационалу⁹. На исход голосования оказала большое влияние антикоминтерновская позиция основателя партии Пабло Иглесиаса. Раскол стал неминуем.

     Новый кризис потряс социалистическую партию в годы диктатуры Примо де Риверы. На ее установление ИСРП и УГТ отреагировали манифестом от 15 сентября 1923г. призывающим не вмешиваться в события: “не следует принимать участия в бесплодном движении, которое может быть использовано реакцией для нанесения удара по рабочему классу”.¹⁰ Генерал хотел иметь опору и среди рабочих, а потому предложил социалистам сотрудничество. Этот вопрос вызвал первый конфликт среди нового поколения руководителей. Генеральный секретарь УГТ Ларго Кабальеро взял верх над Индалесио Прието, руководителем социалистов Бильбао, больше связанным с республиканской средой. Ларго Кабальеро стал государственным советником и старался с помощью паритетных арбитражных комиссий расширить влияние УГТ в ущерб жестоко преследуемой СНТ. После смерти Пабло Иглесиаса он возглавил и партию. Впрочем, формальным лидером и ИСРП и УГТ до 1931 г. был Хулиан Бестейро, не пользовавшийся большим влиянием. Он был профессором философии и в рядах партии занимал умеренные позиции. Тем не менее, в 1931 г. он выступил против участия социалистов в республиканском правительстве и не замедлил подать в отставку со своих постов после того, как это участие стало реальностью.

     Конфликт между Прието и Ларго Кабальеро играл важную роль в развитии событий этого периода как в рамках партии, так и вне ее. Франсиско Ларго Кабальеро родился в бедной рабочей семье, в Мадриде, в 1869г. Он начал зарабатывать на жизнь с 8-ми летнего возраста, а читать научился в 24 года. Рабочим-штукатуром в 1890г. он вступает в УГТ и тогда же участвует в первой стачке строительных рабочих Мадрида. В 1894 г. он становится членом ИСРП и начинает свое восхождение, как по партийной, так и по профсоюзной линии. За участие в забастовке 1917г. его приговаривают к смерти, замененной затем пожизненной каторгой. В 1918г., после избрания его депутатом кортесов, он получает амнистию. Ларго Кабальеро – решительный противник присоединения социалистической партии к Коммунистическому Интернационалу и коммунизма как такового. Именно под его давлением партия входит в восстановленный II Интернационал. Он выступил против тех, кто предлагал объявить забастовку против провозглашения диктатуры Примо де Риверы, зато согласился сотрудничать с ним, став (пусть и не на слишком долгий срок) “государственным советником” при нем. УГТ пользовался некоторое время даже определенным уважением со стороны буржуазии из-за его дисциплинированности, эффективного аппарата с многочисленными комитетами и практичное, почти благоразумное поведение в ходе забастовок. Поэтому не удивительно, что его руководитель стал министром труда в республиканском правительстве Асаньи. Ларго Кабальеро был сторонником сотрудничества профсоюзов и социалистической партии с государством, вождем самой откровенной реформистской политики. Тем не менее, именно он, не колеблясь, заявит в феврале 1934г.: “Единственной надеждой масс является сегодня социальная революция”¹¹. Таков был вывод из его министерского опыта.

    Индалесио Прието, другой социалистический лидер, вошедший в правительство Асаньи (в качестве министра финансов), оставался реформистом до конца. Он был моложе своего соперника, родился в 1883г. в Овьедо, в очень бедной семье. Детство и молодость он провел в Бильбао, где с 11 лет продавал газеты на городских улицах. Его блестящий ум приметил баскский миллионер, банкир и промышленник Горацио Эчеваррьета, сделавший его своим доверенным лицом, а затем главным редактором его газеты “El Liberal de Bilbao”. В 1918г. Прието избирают депутатом Кортесов от социалистической партии. Красноречивый оратор, быстро заставивший прислушаться к себе всех, кто относил себя к левым в Испании, он очень скоро стал главным оппонентом Ларго Кабальеро в рядах партии. Его внешность напоминала скорее просвещенного буржуа, чем рабочего лидера: почти совершенно лысый (за исключением затылка), очень полный, с двойным подбородком и маленькими глазами. “Он сидит в кресле, огромная мясистая глыба с бледным ироническим лицом. Веки сонно приспущены, но из-под них глядят самые внимательные в Испании глаза”¹², – таким увидел его Михаил Кольцов в августе 1936г. Пожалуй, Прието оправдывал свою внешность. Всегда оставаясь реформистом, он добросовестно защищал ценности буржуазной демократии и выступил против сотрудничества социалистов с режимом Примо де Риверы. В 1930г. именно он убедил социалистов участвовать в заговоре против монархии. Когда значительная часть партии во главе с Ларго Кабальеро подалась влево, соперничество между двумя лидерами переросло в соперничество между революционным (по крайней мере, на словах) и соглашательским крылом социалистов. Если Ларго Кабальеро был представителем рабочих масс, то Прието – среднего класса и партийного аппарата. С конца 1935г. Прието контролировал большинство центрального исполнительного комитета партии, тогда как Ларго Кабальеро – УГТ. Последний пользовался также широкими симпатиями трудящихся, находящихся вне партии, а также, несмотря на старые распри, и в рядах СНТ. Партия колебалась между двумя своими вождями, и каждая новая проблема, которую развитие ситуации ставило перед обществом, становилась источником борьбы между их сторонниками.

Примечания

1.      «Новая История 1871-1917», под. ред. Н.Е. Овчаренко, М., «Просвещение», 1984, стр. 444.

2.      Там же.

3.      Там же, стр. 454

4.      Там же, стр. 455

5.      Там же, стр. 454

6.      «Испания 1918-1972» Исторический очерк, под ред. И.М. Майского, «Наука», М., 1975, стр. 20.

7.      Hugh Thomas, “La guerre d’Espagne” Édinions Robert Laffont, S.A., Paris, 1985, p. 94.

8.      «Испания 1918-1972», стр. 20.

9.      Hugh Thomas, стр. 95.

10. «Испания 1918-1972», стр. 33

11. P. Broué, E. Temime, “La Révolution et la guerre d’Espagne” Les Éditions de Minuit, Paris, 1995 (1-ère édition: 1961), p. 49.

12. Кольцов М.Е. «Испанский дневник», М., «Художественная литература», 1988, стр. 75

следующая глава